Так мы стали строителями будущего.
Все основные работы оказались у нас на поруках, в то время, когда Создатели оставались при нас архитекторами. Вместе нами были положены основы основ, в соответствии с которыми и существует известное тебе мироздание со всеми его Вселенными и измерениями.
Трудно подсчитать, сколько усилий, энергии и времени ушло на воплощение замыслов Создателей. Их единый разум придумал несомненно величественную структуру, простую в своей сложности, понятную и в то же время музыкально-хаотичную.
Глаза Архонта вспыхнули от воспоминаний.
– О!!! – воскликнул он. – Что это была за чарующая души мелодия! Как равномерно и осознанно она занимала скованную Пустоту, растекаясь от истоков Начала нашего общего разума. Какие свершения сулила! Что за пределов могла достигнуть?!
Застыв в немом порыве, Валлиэн постепенно унял сияние. Глаза Архонта опять стали тусклыми. По-прежнему не смотря на свою гостью, он, ссутулившись, облокотился на затёртый стол.
– А потом, деточка… – тихо продолжил он. – Потом что-то точно пошло не так…
Голос его утратил эмоциональную окраску.
– Неизвестно, где именно поселился изначальный изъян, – рассказывал Валлиэн, – неизвестно, чей это был просчет – наш, Архонтов, или их, Создателей. Кто в чём и когда допустил необратимую ошибку, мы так и не узнали. Впрочем, это уже не играло никакой роли. Несовершенство было укоренено и подобно прогрессии стало плодиться на просторах, казалось бы, идеального мироздания. Первые его проявления оставались незначительными – еле слышные фальшивые тихие нотки в общей картине прекрасной мелодии: то там случится аномалия, то тут. Но когда масштаб коррозии разросся, и из неё полезли опухоли-миры, участились аномальные рождения Вселенных, странные коллапсы, появление гибридной неподвластной нам материи и энергии, изменения в строении пространства-времени, утрата контроля над прошлым, невозможность влиять на то, что свершилось и многое другое, мы вынуждены были взглянуть правде в лицо. И эта правда стоила моей расе многого.
Не думаю, что Создатели возложили всю вину именно на Архонтов. Кстати, к тому времени ими были созданы и остальные четыре главенствующие расы, в том числе и Мойры. К ним дело также не имеет отношения.
С той проклятой и никем не найденной ошибки изменилось их отношение к нам. Более творцы не рассматривали нашу расу в качестве помощников. Как ты уже догадалась, они ушли, мы – остались. Хоть до того печального изъяна нам предрекалось следовать по пятам за своими Создателями. Однако, наше так и не начавшееся путешествие закончилось именно в этом несовершенном мироздании.
Архонт ненадолго притих, обдумывая следующие слова.
– Это начало истории, – вернулся к рассказу он. – И оно не является какой-то большой тайной. Но существует и продолжение, уже оно известно далеко не многим. Точнее сказать, только Архонтам.
Поразмыслив ещё немного, Валлиэн начал загибать пальцы. Когда пять были загнуты, он протянул ладонь в сторону Кали.
– Всего пять сотен с небольшим – такова численность моего народа, – произнёс он. – Будучи строителями миров, мы, одновременно, являлись и первой формой жизни в новом мироздании. Но наше единоличное правление длилось недолго. Когда были созданы остальные четыре расы, через несколько десятков миллиардов лет в молодых мирах уже зарождалась самовольная материя жизни – первичные формы – зачатки высших форм, потом появилась посредственность, смешение этой посредственности, мутация, мутация, вновь проклятая мутация, вырождение с примесью эволюции, а в итоге – смертное, примитивное подобие нам. И, в какой-то степени, все вы, любой вид, существующий, вымерший или ещё не взошедший на арену жизни, – являетесь частичным отражением нас самих: Архонтов, Элементалей, Малахов, Ха́ос и Мойр. Но суть не в этом.