— На сколько я понимаю, тебе уже запретили разговаривать со мной, — усмехается Давид.
В его голосе нет упрека, только снисходительное веселье, и от этого я чувствую себя еще более глупо. Перевожу взгляд на взволнованное море, которое точно отражает мое состояние рядом с этим мужчиной. Давид слишком хорошо умеет очаровывать. Один его взгляд, одно его присутствие, одна фраза… И я в полете. А мне так страшно отрываться от земли. Не хочу снова разбиться.
— Какая послушная девочка, — в его голосе снова звучит мягкая насмешка. — Аврора, неужели ты еще недостаточно взрослая, чтобы сама выбирать себе компанию?
— Я выбрала, — отвечаю сухо. — Море и одиночество.
— А что если я могу предложить тебе что-то более захватывающее? Никто об этом не узнает. Я обещаю.
— Меня не волнует, узнают об этом или нет.
— Тогда в чем проблема?
— Может, в тебе?
— Я не доставлю тебе проблем, Аврора. Даже больше, решу все твои, если попросишь.
— Ты серьезно? — моя очередь усмехаться. — И я должна тебе поверить?
— Говоришь как женщина, обиженная на всех в мире мужчин.
— Просто оставь меня в покое.
— Не смог бы, даже если захотел, — тише отвечает Давид, и его голос сливается с шумом волн.
— Почему? — спрашиваю я, поворачивая голову и встречаясь с безукоризненным взглядом темных глаз.
— Идем со мной и узнаешь.
Смятение крепким канатом оборачивается вокруг моих плеч и сдавливает грудную клетку. Борьба разума и чувств, что вызывает во мне этот сильный и смелый мужчина, становится невыносимой. Он красив, обворожителен, не скупится на комплименты и громкие слова. Такое трудно принять, такому трудно поверить. Бесплатные тортики чаще всего бывают просроченными. Они вкусные, но следующий день ты проведешь в ванной комнате, обнимая холодный кафель. Так стоит ли пять минут удовольствия нескольких часов мучений? Стоят ли шесть дней счастья, полугода печали?
— Духи, которые ты мне подарил…
— Понравились? — взбодрившись, произносит Давид.
— Почему ты выбрал именно этот запах?
— Я ведь написал. Ты не читала записку?
— Читала. Но как ты?... Как ты узнал, что они понравятся мне?
— Аврора, — говорит Давид, широко улыбаясь, и сердце заходится в приступе от его света. — Я не знал. Мог только надеяться. Выбрал те духи, которыми хотел бы, чтобы пахла моя женщина.
— Воу! А ты не хочешь сбавить обороты?
— Я тебя пугаю? — он наклоняет голову, устремляясь к моей шее, и глубоко вдыхает. — Они тебе идеально подходят. И я рад этому факту.
— Ты выбираешь себе женщин по запаху?
— Ты замерзла? — игнорирует он мой вопрос, проводя пальцем по предплечью. — Руки в мурашках.
Это финиш. Теряюсь от его навыков соблазнения и передергиваю плечами.
— Я заказал столик на десять, — говорит Давид, покидая мое личное пространство.
Мозг медленно включается, но на удивление не протестует. Это безумие. Полнейшее безрассудство, но… Давид мне интересен. Я чувствую отклик на каждый его жест и сказанное слово. Чувствую его взаимность, пусть и не совсем понимаю, откуда она взялась. Что еще мне здесь делать? Выслушивать нотации матери? Смотреть, как Элла и Демид нежатся друг с другом?
Давид предусмотрительно молчит, и у меня есть еще немного времени, чтобы договориться с самой собой. Одно свидание. Никаких притворств и демо-версии идеальной девушки, когда ты пытаешься всеми возможными способами показать только свои достоинства, маскируя недостатки, которые делают тебя живой. Учитывая положение Давида в его семье и мои отношения с родственниками, мы не будем видеться часто. Возможно, больше никогда и не увидимся, после свадьбы. Это будет чистый эксперимент. Честность и открытость с первой секунды. Сможет ли это сработать, когда большинство отношений любого рода начинаются со лжи и преувеличений?
— Я не хочу возвращаться в отель, — произношу я, поднимая голову.
— Я забронировал столик в двадцати километрах отсюда, — с готовностью отвечает Давид. — Но мне нужно кое-что взять с собой из номера.
— Здесь нет круглосуточных аптек?