Тихое рычание ударяет мне в губы, Давид останавливается, прижимаясь своим лбом к моему, и произносит сквозь сбившееся дыхание:
— Я так понимаю, это твое согласие.
Чувствую его улыбку, и не сдерживаю свою. Провожу ладонью вверх по его шее, наслаждаясь мягкостью гладкой и теплой кожи. Ощущаю под пальцами пульсирующую венку, и этот ритм совпадает с биением моего сердца. Да. Это согласие. Только не с ним, а с собой. По крайней мере до рассвета я не хочу задавать себе никаких вопросов. Хочу гулять по этому райскому саду в надежде, что потеряюсь в нем навсегда.
— Ты решил уточнить после того, как набросился на меня?
— Это я еще сдерживался. А рядом с тобой, Аврора, это очень непросто.
Он зарывается пальцами мне в волосы, обхватив затылок. Прокладывает дорожку из нежных поцелуев по щеке к губам. Мое тело откликается на ласку, склоняю голову и закрываю глаза. Дерзкое движение языка раскрывает мои губы. Готовлюсь ко второму раунду, но Давид почему-то сбавляет обороты. Целует в последний раз и отстраняется, стирая влагу с моих губ большим пальцем. Хлопаю ресницами, наблюдая, как он возвращается на свое место, садится на стул, вальяжно откидываясь назад, и складывает руки на груди, довольно улыбаясь.
Поправляю волосы, отказываясь от желания коснуться пальцами разгоряченных губы. Сердце с силой бьется в ребра, требуя продолжить вечеринку. Сжимаю ноги, ощущая приятную пульсацию внутренних мышц, что дрожью бьет по бедрам.
Наши с Давидом взгляды все еще продолжают целоваться, не смотря на то, что теперь между нами больше полутора метров. Этот мужчина с легкостью может возбуждать даже на расстоянии. Все в нем привлекает и цепляет меня: неукротимые глаза, улыбка с налетом порочности, усыпляющее бдительность размеренное дыхание, что поднимает и опускает его грудь.
— Ты так смотришь... — сексуально понижает голос Давид.
— Как? — спрашиваю я и хватаюсь вновь за бокал с вином, ощутив нестерпимую жажду.
— Так, будто готова взять свои недавние слова назад.
И это правда. Самое забавное, мне ни капельки за это не стыдно. И мне не обидны слова Давида, хотя будь здесь кто-то другой, скорее всего, я бы устроила сцену или сорвалась бы с места, чтобы уйти, но… Давид говорит это не для того, чтобы меня задеть или самоутвердиться. От на взводе, так же, как и я. Мы с ним вдвоем в этой лодке, и если будем тонуть, то вместе.
— Так и есть, — отвечаю я и делаю большой глоток, не рассчитав силы.
Вино вытекает из уголков губ и сбегает вниз по подбородку и шее. Слизываю капельки прохладного напитка и вытираю тыльной стороной ладони последствия своей неловкости. Взгляд Давида темнеет, он будто уходит в пустоту, в мир грез и желаний, где только мы двое и шипящий звук умирающей морской пены. Не знаю как, но мне удается заглянуть в его фантазии. Прочувствовать их и проникнуться настолько, что жар исходящий от кожи может поджечь спичку. И мне уже кажется, что Давид вот-вот схватит меня и унесет отсюда, чтобы найти укромное местечко. И если он этого не сделает, то придется мне...
— Ваш заказ, — говорит официант и принимается расставлять на столе блюда.
Опускаю глаза и глубоко вдыхаю. Черт возьми! Откуда он взялся? Ему бы топать научиться или сигнал какой-то подавать.
— Спасибо, — вежливо произносит Давид. — Пока больше ничего не нужно.
— Приятного вечера, — отзывается парень и уходит.
— Вечер уже и так слишком приятный, — задумчиво произносит Давид. — Аврора, ты ведь голодна. Рыба здесь чудесная. Рекомендую начать с нее.
Ужин проходит замечательно. Еда потрясающая. Сочная свинина с костра тает во рту, овощи с дымком и ароматом трав и орехов приводят в экстаз вкусовые рецепторы. А вино… Вино! Я бы забрала с собой как минимум цистерну. Легкий фруктовый букет, восхитительная медовая сладость. Свежий воздух и интересная беседа положительно влияют на аппетит и настроение. И нельзя забывать о сексуальном влечении между мной и Давидом. Это какое-то безумие. Каждый раз, когда я кладу что-то в рот, он смотрит так, что мне приходится сводить ноги в коленях.