Поворачиваю голову и вижу, как мою ладонь подносит к губам, симпатичный парень с модной стрижкой и бриллиантом в ухе, что остался последним незнакомцем.
— Vous êtes toutes si belles, — говорит он по-французски.
— Merci bien, — отвечаю с благодарностью на его комплимент, и он прижимается губами к моему запястью, глядя в глаза.
— Олежа с козырей зашел, — вновь ехидно подмечает Марго.
Но я не успеваю подумать о своих дальнейших действиях и ответить Олегу или Марго, потому что на мою талию ложится широкая ладонь, и знакомые горячие пальцы мягко хватают за подбородок, заставляя столкнуться с потемневшими карими глазами. Лицо Давида в нескольких сантиметрах от моего, теплое свежее дыхание ударяется в губы.
Сердце ухает вниз, падая в обморок. И я не знаю, как это понимать. Как победу или как поражение?
Олег отпускает мою руку, за столом повисает тяжелое молчание, которое нарушает рокочущий голос Давида:
— Не знал, что ты говоришь по-французски.
— Ты вообще мало, что обо мне знаешь. Например, мой номер телефона.
— Рори, ты меня провоцируешь?
— Тебе виднее.
Давид проводит большим пальцем по моей нижней губе, и я могу почувствовать дрожь в его руках. Дыхание становится глубже, и я напрочь забываю о том, что собиралась делать и зачем мне вообще это было нужно. Я все вижу, все чувствую. То, что происходит между нами, не требует провокаций и проверок. Просто все слишком быстро. Это как бежать изо всех сил по крыше поезда. Ветер шумит в ушах и беспощадно рвет одежду, но ты не можешь остановиться. Несешься вперед с диким счастливым визгом, потому что это движение и есть то, чего ты так страстно желал и так долго искал.
— Мы обсудим это немного позже, хорошо?
— Хорошо, — послушно соглашаюсь я, и получаю за это короткий, но сладкий поцелуй, на который даже не рассчитывала, но с удовольствием принимаю.
Мы не виделись всего полдня, но я уже так по нему соскучилась… И его губы на моих, точно глоток чистой воды, заставляющий наконец-то проснуться. Давид медленно отстраняется и поворачивается к друзьям, не убирая руки с моей талии:
— Концерт окончен.
— Собирайте причиндалы, мальчики! — с большой охотой подыгрывает ему Марго. — Аврора занята, — а вот это уже сказано со скрытым сарказмом.
Да что это за секс-бомба? И какие у нее виды на… Божечки! Я чуть было уже не присвоила Давида себе. С ума сойти! Это не может больше продолжаться. Нам точно уже стоит как-то обозначить наши отношения, иначе у меня поедет крыша, которая едва держится на двух последних болтах.
— А то мы сразу не поняли, — отзывается Алик, и поднимает очки на лоб.
Взглянув ему в глаза, понимаю, зачем они ему нужны. Он что, ими песок мешал? Краснющие, жуть.
— Но в этот раз Дава быстро сдался, — смеется Олег. — Даже удивительно. Мои поздравления, Аврора. Он у тебя уже на крючке.
Бросаю недоуменный взгляд на Давида, потому что не совсем понимаю, что все это значит. Неужели, это не я играла с ними, а они со мной?
— Я тебе потом все объясню, — говорит он.
— Так! Все! У меня день рождения или где? Я хочу выпить! — разрывается Родион и крутится на стуле, вскидывая руку вверх. — Официант!
— Может, лучше сейчас? — прошу я, потому что терпение во мне вытеснили ром и нервное напряжение.
— Конечно. Идем, прогуляемся к пляжу.
Глава 8
Выходим с Давидом через широкую арку из бара и спускаемся по узким деревянным ступеням на пляж. Дерзкий порыв ветра забирает из мыслей наказ друзей Давида о том, чтобы мы надолго не пропадали. Время собирает чемодан и хлопает дверью, оставляя нас в альтернативном измерении, где нет ничего важнее, чем сплетение наших пальцев и взглядов глаза в глаза.
— Мне точно пора взять твой номер телефона, — говорит Давид, крепче сжимая мою руку.
Он уже забрал мое сердце, так что телефонный номер уже кажется такой мелочью. Не совсем отдаю себе отчет в собственных эмоциях и чувствах, но к глазам почему-то подкатывают слезы, а каждую мышцу в теле одолевает устрашающее бессилие. Кажется, с момента нашей первой встречи прошло несколько месяцев, иначе, как я могла? Так быстро… Влюбиться в него? Да, все именно так. Я влюблена. И это страшно, потому что я до сих пор не понимаю, что за человек передо мной. Как он живет? Чем дышит?
Так нельзя… Мы уже не подростки, которые бесстрашно ныряют из одних отношений в другие. Быть взрослым — значит быть расчетливым и внимательным, слушая подсказки опыта, который мертвым грузом тащится за нами по пятам. Но сейчас я не смогла бы даже сложить два плюс два, а все внимание направлено на то, как рука Давида сжимает мою руку.