Вздыхаю и отворачиваюсь к окну.
Помолиться? А когда это помогало?
Не знаю, чья это больше заслуга, Бога или угрюмого мужичка, который все-таки привез меня в аэропорт вовремя. На прощание он тычет пальцем в сторону входа и, не проронив больше ни слова, уезжает.
Что ж, миленькое завершение отпуска. Сказка закончилась.
Со всех ног бросаюсь в громадное незнакомое здание, указатели мельтешат перед глазами, а от количества людей кружится голова. Кто-то тащит чемоданы, кто-то спящих детей. Загорелые парочки нежатся по углам, старики сидят на стульчиках, склонив головы друг к другу. Люди прилетают и улетают. Спешат домой или радуются смене обстановки, а я… Не знаю, что чувствую. Не понимаю, что делаю.
Я всегда говорила, что лучше пойду пешком или поползу, чем сяду в самолет, но сейчас даже не вспоминаю о страхе. Двигаюсь словно на автопилоте, прошу помощи у парня за стойкой и получаю нужные инструкции. Перед глазами все серое, не вижу красок и почти не различаю форм. Не могу их воспринимать. В мыслях только встревоженный голос Давида —я могу все объяснить.
Прохожу последний контроль и оказываюсь в просторном зале ожидания. Нахожу свободное место и погружаюсь в себя. Что я вообще делаю? Зачем? Сомнения душат, нервно тереблю билет и кусаю губы. Вытаскиваю телефон из сумки и напряженными пальцами снимаю блокировку.
Сеть есть.
Пропущенных нет.
Задерживаю дыхание, собираясь с силами.
Мне нужно его услышать. Очень нужно. Пожалуйста.
Звоню Давиду, продолжая делать то, во что никогда не верила — молюсь.
Абонент, которому вы звоните, находится вне зоны действия сети…
Горько усмехаюсь, отнимая руку с телефоном от уха. Я же говорила, что это никогда не помогает. Хоть в чем-то я оказалась права, помимо того, что не бывает таких идеальных мужчин, как Давид. Это выдуманные образы, полет фантазии и игра воображения, но никак не реальные люди.
Женский голос из динамиков объявляет посадку, и я снова превращаюсь в робота, выполняющего механические действия, сливаюсь с толпой, отключая чувства и эмоции.
Но прострация длится недолго, ровно до того момента, пока я не начинаю ощущать, какую скорость развивает самолет при взлете. Каждая мышца на моем теле напрягается, сердце едва не выскакивает из груди. На несколько мгновений, когда эта огромная тяжелая махина отрывается от земли, меня посещает мысль о смерти. Дурная и неуместная, неконтролируемая и подгоняемая паникой. Что если сейчас? Что если это мой последний миг?
И я вижу его. Давида. Так четко, будто он и правда здесь. Его улыбку, нежный взгляд темных глаз, которые, кажется, видят больше, чем нужно. В отчаянии желаю протянуть руку и коснуться его лица. Почесать ногтями густую бороду. Провести пальцами по губам. В носу щиплет от слез, и я уже не могу их сдержать, хоть и стараюсь, чтобы не напугать рядом сидящую молодую женщину.
Не знаю, сколько в нем было настоящего, но очень хочу верить, что хотя бы большая часть. Мы ведь еще можем все исправить. Все решить. Если он не врал мне все это время. Если я действительно знаю того, в кого так стремительно влюбилась.
Оправдания заполняют мысли. Придумываю и проживаю все возможные исходы, воображая каждую мелочь, каждое слово. Репетирую диалоги и примирительный поцелуй.
Если я долечу живой… Если я переживу этот чертов полет, то…
— Девушка, с вами все в порядке? — как будто издалека слышу мелодичный голосок. — Де-ву-шка!
Поворачиваю голову к стюардессе и неуверенно киваю.
— Вы хорошо себя чувствуете?
Снова киваю.
— Может, хотите воды?
Качаю головой, и взгляд цепляется за женщину, что сидит в соседнем ряду у прохода. Не могу поверить глазам, но огонек узнавания печет в груди. Это ведь та самая старушка, что ехала со мной в поезде. Но как такое возможно?
На мое удивление она оборачивается, будто почувствовав мое пристальное внимание, и сомнений не остается вовсе. Женщина по-доброму улыбается мне и кладет левую руку себе на грудь. Читаю по ее губам: «Доверься».
Кому? Себе? Давиду? А может… Сердцу?
И меня будто пронзает молнией, плечи вздрагивают от неожиданности. Все верно… Я ведь могу выбирать. Всегда могу выбирать. Ничего не кончено, пока я сама так не решу.
Все будет в порядке. Все будет хорошо.
После посадки пытаюсь догнать волшебную старушку. Хочу поговорить с ней, задать кучу вопросов, но она словно растворяется в толпе. Выхожу из здания аэропорта, холодный и сухой ветер тут же набрасывается на голые плечи. Знакомый шум дорог и утреннего мегаполиса кажется абсолютно чужим. Прошла всего неделя, а мне кажется, что я полжизни здесь не была.