Давид вдруг хватает свой телефон. И мне кажется, что сейчас он просто пошлет меня и хлопнет дверью. Я бы, наверное, так и сделала. Но он садится на стул и принимается стучать пальцами по экрану.
— Давид…
— Дай мне десять минут.
Время тянется мучительно долго. Болтаю остывший чай в чашке, тихо наблюдая за сосредоточенным Давидом. Он что-то пишет, это очевидно, но мне с каждой минутой становится все труднее и труднее сдерживаться, потому что открытия в моих мыслях обескураживающие и очень страшные. По-хорошему страшные, но при этом от них все равно мороз по коже.
Чувство вины щекочет нервы. И виновата я не только перед Давидом, но и перед собой. Насколько же я себя не ценю и не люблю, что увидела в той героине свое отражение? Получается, это не Давид считает меня такой, а я сама. Ну и Марго, конечно. Хотя это сейчас не так уж важно.
Я так привыкла принижать себя, что повелась на первое сомнительное подтверждение своих недостатков. Это ведь мой личный рецепт. На нем моя подпись и печать. Жалкая, странная, отчаянная, ни на что не годная — эти определения не выбирали меня, я их выбрала и смирилась, ведь так проще оправдываться.
Ты одна?
Я слишком сложная и разбитая для отношений с кем-то.
Познакомимся?
Ты меня не поймешь.
Занимаешься нелюбимым делом?
У меня нет выхода! Я больше ничего не умею!
У тебя плохое настроение?
Жизнь ненавидит меня. Она несправедлива и подкидывает одни только испытания и неприятности.
И как же легко находиться в этом коконе, даже если он тебя душит. Ведь за его пределами мир. Огромный. С тысячами возможностей, но они требуют усилий, смелости, решительности. Куда проще сидеть на месте и жаловаться, что жизнь тебя обижает и не дает шанса.
Все счастливые люди — идиоты. Все богатые — обманщики. Красивые — нарциссы и эгоисты. Успешные — везунчики.
А я? Я просто неудачница, которая даже не пытается что-то изменить. Течение несет меня, как безжизненное бревно. Нет ни рук, ни ног, ни желания плыть. И пусть впереди водопад, я даже пальцем не пошевелю, чтобы сменить направление.
Это кошмар.
Страшный сон наяву, когда понимаешь, что ты сделал с собой. Со своей жизнью. Бездействуя, откладывая все до лучших времен, даже не собираясь заняться их реализацией, словно это может сделать кто-то вместо тебя. Не может. Так не бывает. И я взвалила всю ответственность на Давида и так обрадовалась, что он провалился. И я понимаю это только сейчас. Я спешила вернуться в свой привычный кокон, чтобы и дальше ничего не делать.
Шансов не счесть, они повсюду. Каждую секунду что-то происходит или может произойти, если оторвать свою пятую точку от старого дивана и прыгнуть в пустоту. А я сбежала… Шагнула назад и понеслась со всех ног. Не в работе дело. Я даже возвращаться туда не хочу. Этот предлог лишь удачно подвернулся, как и выходка Марго. Я этого ждала, чтобы все бросить. Чтобы не пришлось меняться. Потому что меня не может изменить кто-то или что-то, только я сама. А для этого необходимо взглянуть на себя своими же глазами. И то, что увидела я — меня ужасает.
Не Давид должен меня лечить. Не он должен меня добиваться и извиняться. Мне самой сначала необходимо себя поймать. Схватить крепко и встряхнуть, как следует.
Очнись, Аврора! Проснись уже, наконец! Все это не сон! Это твоя жизнь. Так сделай уже хоть что-нибудь! Хватит прятаться и жаловаться на судьбу! Все, что тебя окружает, создано твоими руками!
— Закончил, — сухо произносит Давид. — Еще сыровато, но, надеюсь, ты поймешь то, что я хочу показать.
Принимаю из его рук телефон, и на первой же строчке сердце вздрагивает, а новая порция слез жжет глаза.
«Она затронула что-то в глубине души. Нашла ключи от тайной комнаты и вошла в нее, как к себе домой. Предназначения сомнительны, как и родство душ, но схожесть на химическом и эмоциональном уровне нельзя отрицать. Так странно смотреть на человека, которого не знаешь, и уже ему верить. Необычно и непривычно слышать рассуждения, которые откликаются твоим мыслям. Видеть перед собой ее, и с каждой минутой погружаться все глубже под воду, но не задыхаясь, а получая возможность дышать полной грудью.»
Стираю пальцами слезы и усилием воли заставляю себя прекратить плакать, потому что хочу прочесть до конца. Так какой же он меня видит? Если все это время рядом с Давидом я чувствовала себя настоящей, то может я смогу, наконец-то, увидеть себя не сквозь нити кокона?
«И даже звездное небо не такое прекрасное, как она. Когда смотришь и не веришь, что эта девушка может быть реальной. Такой, какую всегда желал. Страстной, дерзкой, милой и нежной. Умеющей за себя постоять, но моментами пугливой и эмоциональной. Ей нужно время привыкнуть, освоиться, и как только она себя отпускает… Это взрыв чистой энергии притяжения. Рассудительная, вдумчивая, знающая о принципах, уважающая чужие границы. Она слушает и слышит, не боится спорить, но уступчива и легка на подъем, если ты заслужишь ее доверие. Она разная. Каждый миг. Каждую секунду. Она отражение и уникальная картинка. Она все сразу. Не угадаешь, но так приятно гадать.