— Предлагаю перенести предложение на тридцать третье свидание, — произношу я, глядя на Давида.
— Так долго?!
— Думаю, нам сначала стоит узнать друг друга получше, чтобы больше не устраивать гонки на самолетах и не нервировать доставщиков пиццы.
— Он не был доставщиком…
— Без разницы, — смеюсь я.
— Чем тебе будет мешать кольцо на пальце? — не хочет сдаваться Давид.
— Я хочу быть готова к этому. Хочу все наладить.
— Мы ведь уже все наладили.
— Хм-м-м… А вдруг я невкусно готовлю? Ты можешь пожалеть, что…
— Для этого придумали доставку, Аврора. Это не аргумент.
— Давид, я пытаюсь сказать…
Он опускает меня на пол, но не убирает руки с талии, стараясь удержать в своих руках. Замечаю в его глазах тень страха, и спешу ее прогнать.
— Я люблю тебя, — признаюсь без всяких сомнений. — И я тебе очень благодарна…
— Ты как будто прощаешься со мной, — говорит он, напрягаясь.
— Нет! — отрезаю я и с нежной улыбкой касаюсь ладонью его лица.
— Конечно, нет. Ты помог мне так много разглядеть. В себе. В окружении. И я хочу быть с тобой, но кто ты, блин, такой? Кто ты такой, Давид? Я не понимаю до конца. Чувства есть, они настоящие, я не отказываюсь от них… Но мы с тобой должны почувствовать темп и ритм жизни друг друга. Настоящей жизни. И для этого недостаточно семи дней.
— Я тебя услышал, Аврора. И я согласен с тем, о чем ты говоришь, но я буду считать. Тридцать третье. И больше никаких переносов.
— Хорошо, — киваю я и получаю жаркий одобрительный поцелуй.
— И я люблю тебя, — горячо шепчет он.
— Спасибо…
— Спасибо?! Что значит спасибо?
— А ты думал, я буду признаваться тебе каждые пять минут?
— Ну хотя бы десять.
— Три раза в неделю? — выдвигаю свой вариант.
— Пять раз в день и по рукам, — деловито отзывается Давид.
— И ты будешь считать?
— Конечно.
— Может, поедим пиццу, пока она совсем не остыла?
— А может закажем еще и попробуем новую игрушку? Горячая пицца и горячий секс?
— Отличный план, — с приятным удивлением отвечаю я. — Думаю, мы с тобой точно поладим.
— Даже не сомневайся. Пицца ведь считается свиданием?
— Нет!
— Тогда приглашаю тебя завтра на кофе, после работы. И это свидание.
Эпилог
Год спустя
Давид открывает дверь в квартиру и пропускает меня вперед. Обнимает со спины, и я запрокидываю голову, подставляя шею под его горячие губы. Вдыхаю запах нашего дома. Я все еще чувствую его, но уже совсем слабо. А это значит, что это место и впрямь приняло меня, а я его.
— Мне нужно еще немного поработать, — говорит Давид, прижимая меня крепче.
— Тебя не ждать?
— Сроки горят, Рори. Извини…
— Все в порядке. Ужин был прекрасным, а ресторан… Вау! Просто чудо. Так что я прощаю тебя за то, что мне снова придется засыпать в одиночестве.
— Ты ведь все равно не выносишь, если я обнимаю тебя, когда мы ложимся. Так что не надо делать вид, что ты не довольна.
— Но-но… Обнимать и закидывать на меня ногу, это разные вещи.
— Мне нужен контакт, — смеется Давид.
— Одна твоя нога весит, как две меня, — добиваю его, во всех смыслах, весомым аргументом.
— Ладно, я тебя понял, — капитулирует он, потому что знает, этот спор ему не выиграть никогда.
Давид целует меня в щеку и отправляется на кухню, которая служит ему еще и рабочим кабинетом. Сейчас он трудится над сценарием короткометражного сериала, даже показывал мне наброски для первых серий. Не совсем мое, но сюжет довольно необычный. Все-таки Давид очень талантливый. Невозможно не гордиться.
Стоит мне подумать о том, что мой мужчина удивителен, как он спешит продемонстрировать еще один свой талант. Сбрасываю туфли и широко улыбаюсь, глядя как Давид танцует в проходе, попутно стягивая с себя одежду.
Он стоит ко мне спиной и активно двигает бедрами, тихо напевая песню Джастина Тимберлейка «SexyBack». Стрептизер под электрошоком. Говорят, талантливый человек, талантлив во всем, но танцевать Давид совершенно не умеет, но это выглядит так мило и забавно, что я каждый раз радуюсь этим маленьким концертам.
Хихикаю в ладошку, когда Давид резко оборачивается, сгибая одну ногу в колене и покачиваясь. Он играет бровями, сверля меня сексуальным взглядом. Хлопаю в ладоши артисту и подхожу ближе, чтобы собрать всю одежду, что он раскидал.