К вечеру до конечной не дошли, лишь через два часа после рассвета впереди по курсу показались дымы. На левом берегу уже показались первые деревни, явно европейского вида. Череда поселений продолжалась ещё целый час, когда Наум объявил о прибытии. Увиденное, повергло меня в ступор: гигантский муравейник со стройками, уже построенные стройные ряды улиц уходили в бесконечность, на сколько хватало глаз, то тут, то там, виднелись растущие остовы каменных строений, пока не ясного предназначения, на острове напротив, мирно паслись коровы. Ущипните меня — я вижу город, которому едва исполнился год?
— Государь, пришёл городской голова, просит принять. — Доложил один из гвардейцев, когда меня провели в лучший дом города, по совпадению, принадлежащий его главе.
— Зови, не до расшаркиваний, домой хочу, а дел ещё невпроворот.
Вошедший мужчина, никак не походил на того, кого я себе представлял. Передо мной появился типичный апач, только не с таким носом, может абсалока.
— Приветствую, государь! Рад, что ты вернулся, нужен нам твой глаз, да совет.
— Тебе почёт и уважение, большой груз взял на свои плечи. Столь огромный город за год создал, глаз радуется. Скажи, а почему Зорян Светозаров, я таких имён в Аркаиме не встречал? — Озвучил я, терзавший меня вопрос несоответствия имени и внешности.
— Мы с Тлехи уже давно вместе, так он никак не мог моё имя правильно произнести, потому я и по-русски теперь зовусь.
— Странно, я думал он в мастера только молодых выбирает, а тебе сколько лет?
— Тридцать второй пошёл, так я и не мастер, мы с ним на торговых тропах познакомились, а сын моего брата у Тамилы учился. Па Той, помощник твой.
— Да, вижу боярские ухватки у вас в крови, жаль Па Той никакого письма не передал, так я тебе скажу, что назначил его с двумя опытными воинами втроём править заморскими владениями и послом в Московию поставил.
— Благодарю за признание, государь. Однако, без твоего пригляда не всё гладко выходит. Московиты, что занимаются извлечением металлов из руды, требуют подсказки, как им лучше делать. Тлехи месяц назад приезжал, всё им наладил, а теперь у них опять плохо выходит, только уголь переводят, да кислоты на них не напасёшься. — Зорян, от расстройства, наминал кулаки.
— Сходим, только до завтра. Сегодня я хочу тебя послушать, как вы устроились и всё про переселенцев. Просто невероятно, откуда столько народа и, кстати, почему вы не отправляете их в Спокан?
— Отправляем, только пешком их не отправишь, а фургоны делать не успеваем. Да кроме фургонов, ещё в дорогу надо всего разного. И так уже две сотни работает в ходовой мастерской, не считая тех, кто на лесопилках доски делает. — Продолжал сокрушаться городской голова.
— Ты карты города и окрестностей заполняешь?
— Обязательно, голова я, на то и поставлен, друга подвести нельзя, особенно перед тобой государь. Может пообедаем, а после я тебе покажу, что за год проделано? — Сглатывая голодную слюну, попросил хозяин дома.
К обеду подошёл Наум с Катлианом. Командир Малой дружины возбуждённо забрасывал своими впечатлениями, от увиденного в городе, уставшего адмирала. Не удивительна усталость, если учесть, что окончание каждой фразы могучий воин, вдвое шире в плечах и на голову выше бывшего стрельца, сопровождал встряхиванием последнего за плечо.
— Наум, Катлиан, голова приглашает пообедать, неприлично задерживаться, когда суп стынет. — Спас я адмирала от пытки.
— Игорь, они тут такого понаделали, ты не представляешь. Непонятно, чем мы занимались в Московии, когда здесь просто всё сделали без нас. Ты представь, ряды фургонов, их сотни, может даже больше тысячи. А храм Рода хотят построить больше нашего, я шагами посчитал, основу из камней уже заложили. А людей навезли, поменьше чем в Москве, но больше чем в Мемеле. — Перенёс свои впечатления на новый объект в моём лице Катлиан.
— Ты сначала с хозяином познакомься! — Одёрнул я его. Пора прививать культур-мультур, не вечно же нам в походах да боях жить.
— Да я знаю Зоряна, это же друг Тлехи. — Ответил мне гвардеец, поворачиваясь в сторону головы. — Здорово, хитрюга, хорошо устроился!
— Привет тебе, воин. Хорошо я устроился, видишь, фургонов понаделал, а ты лошадей к фургонам привёз? — Взаимностью ответил Зорян.
— Так сколько всего людей переселилось? — Задал я вопрос, когда все уселись за стол.
— Мужчин не так и много, но если считать всех, с бабами и детишками, то сто двадцать одна тысяча шестьсот сорок три, из них померли за зиму восемьдесят человек, да сбежало сорок два. А лошадей не хватает сильно, только три тысячи привезли, да сильно дороже хотят за лошадей, чем за людей. Мужчина и тот меньше втрое стоит, чем жеребёнок. — Бесстрастно доложил голова.
— Сколько? — Чуть не сверзившись со стула, переспросил я, хрипя неожиданно пересохшим горлом.
— Ничего страшного, государь, золота хватает, мы ещё мехами и стальными прутками платим. — По-своему, рассудив мою реакцию на цифру переселенцев, ответил Зорян.
Я не сразу воспринял огромный копошащийся, словно муравейник, город, как вновь созданное поселение переселенцев. Дома, потерявшие свежий вид новостроя за зиму, создали в голове ошибочное представление о городе, как уже привычному зрелищу в Европе. Но даже на самый смелый взгляд, население не превышало сорока тысяч, цифру которую я мысленно занизил вдвое. Что само по себе отличное достижение, но озвученный результат просто ошеломил. При самой полной загрузке яхты — пятьсот человек, три ходки за сезон, в лучшем случае шесть тысяч в прошлом году и ещё четыре в этом. Итого десять. Ну сколько привезут наёмные купцы, делающие за сезон один заход на своих черепаховых галеонах? А ещё и коров, и лошадей они везли.
— Отчёты подготовишь сегодня: кто, сколько, куда и зачем. Погоди, а что это за сбежавшие, поясни?
— В прошлом году Тлехи приказал всех из второй партии отправить на строительство дороги от угольных копей до озера Эри. Разделили на бригады по сотне, да каждой свой участок дали. Розмыслы по дороге ходили, подсказывали, как удобней и быстрее делать, а потом заметили, что на одном участке совсем сильно отстали. Стали выяснять, что и почему, оказалось уже две седьмицы прошло, как почти половина сбежала, а бригадир боялся сказать. Хотели взвод на поиски отправить, да замятня случилась с могавками, так и сгинули беглецы в неизвестности. — Рассказал историю побега Зорян. Что-то в этой ситуации наводило на мысль, что и конфликт с могавками случился неспроста.
— А с могавками как дело закончилось?
— Обыденно, государь. Поначалу, нападения были неожиданностью, потому и погибли, почти полсотни поселенцев и шестеро гвардейцев, а дальше наши все подошли, по лесам прошлись, да от тебя целая рота пришла, так и замирили непокорных. От могавков аманаты в Реброве учатся нынче, а на юге от Эри самые верные союзники.
Узнал некоторые географические подробности, раскрывающие доклад Тлехи в новых красках. Оказывается, что с реками в этих местах не всё так просто, на той же Оттаве, в районе одноимённого города, тоже непроходимые для судов пороги. Добытый пирит в верховьях везли до порогов, потом выгружали, а дальше он уходил в двух направлениях: на юг до реки, а уже там перегружали в небольшие баркасы, вроде ладей, и в город назначенный Тлехи главным, на южное побережье Онтарио, чуть дальше Ниагары; другой маршрут, обходя пороги на телегах, продолжался по Оттаве до Реброва. Где руду очищали от серы, а потом складировали, в ожидании постройки обещанной вагранки. Маршрут угля ещё более эпохальный — на берег Эри телегами километров двести, частично путь груз проходил на лодках, тогда тележный путь сокращался до 50 километров, потом через озеро перегруз. Далее ещё километров сорок, там уже разделяли уголь, на более качественный антрацит для вагранки, остальной по причудливому маршруту шёл в Ребров через Оттаву.