— Да переночевать-то можно и у насъ въ углахъ, коли ежели у васъ паспорты въ порядкѣ.
— Въ порядкѣ, въ порядкѣ, милая.
— Ну, такъ хозяйка пуститъ. Пойдемте со мной. По пятачку она пуститъ.
— По пятачку съ каждой?
— Ну, да.
— Фу, какъ дорого!
— Какъ дорого? Да ты, умница, должно быть, цѣнъ питерскихъ не знаешь. Въ ночлежномъ домѣ — и то берутъ по пяти копѣекъ съ носа.
— Въ ночлежномъ домѣ за пять копѣекъ съ угощеніемъ, откликнулась женщина съ синякомъ. — Тамъ вечеромъ кружка чаю съ кускомъ сахару и съ кускомъ хлѣба полагается.
— Такъ вѣдь въ ночлежный-то домъ, гдѣ съ угощеніемъ, не всегда и попадешь, коли попозднѣе придешь. Тамъ, милая, спозаранку мѣста караулятъ — и всегда всѣ мѣста заняты, особливо на женской половинѣ, отвѣчала баба съ головой окутанной платкомъ. — Женское отдѣленіе маленькое — ну, и умаленіе всегда. Я по зимѣ раза три туда совалась — и все полно, да полно. Придешь — и поворотишь оглобли назадъ. Пять копѣекъ за ночлегъ и въ такихъ домахъ берутъ, гдѣ вовсе безъ всякаго угощенія.
— Врешь. Есть и за три копѣйки. Вотъ я три дня подъ рядъ ночевала за три копѣйки, да и сегодня туда пойду.
— Голубушка, нельзя-ли съ тобой намъ идти? Проводи насъ, — обратилась Акулина къ женщинѣ съ подбитымъ глазомъ.
— Отчего-же? Очень просто. Пойдемте.
— Да ужъ пожертвуйте вы по пятачку-то и идите къ намъ, приглашала Акулину баба съ головой укутанной платкомъ. — У насъ квартира, у насъ, по крайности, спи спокойно и чувствуй, что у тебя всѣ твои вещи цѣлы будутъ. А вѣдь за три копѣйки не вѣдь гдѣ ночевать, такъ того и гляди, что или чулки у тебя украдутъ или платокъ стащутъ.
— Сдѣлай, братъ, одолженіе… Коли хозяину что отдашь — все цѣло будетъ, — отвѣчала женщина съ подбитымъ глазомъ.
Баба съ головой укутанной платкомъ продолжала звать къ себѣ Акулину и Арину:
— Пойдемте, землячки, къ намъ. По пятачку отдадите, такъ ужъ право спокойнѣе будетъ.
— Умница, да откуда денегъ-то взять? Вѣдь намъ надо тоже тотъ разсчетъ держать, что ежели завтра не наймемся, такъ было-бы на что поѣсть.
— Ну, Богъ не безъ милости. Авось завтра и найметесь. Вѣдь вы вотъ съ здоровыми ногами, вы на поломойство наняться можете, такъ вамъ съ полъ-горя. Хозяйкѣ по пятачку отдадите, да ежели на копѣйку сахару купите, то я васъ и чайкомъ дома попоить могу. Чай у меня есть. Заваривать у хозяйки буду, такъ и васъ попою за милую душу.
Акулина и Арина колебались, куда имъ идти на ночлегъ. Напиться чаю, не видавъ цѣлый день горячей пищи, было заманчиво. Онѣ стали шептаться другъ съ дружкой, разсчитывая сколько у нихъ останется на завтра денегъ, ежели онѣ позволятъ себѣ это удовольствіе.
Въ это время подъ навѣсъ зашелъ какой-то башенбардистъ въ потертомъ пальто и въ войлочной рыжей шапкѣ, посмотрѣлъ направо и налѣво, обозрѣвая присутствующихъ, и сказалъ:
— Двухъ поденщицъ намъ на завтра съ утра требуется. На Гороховую улицу. Будемъ рамы зимнія выставлять, такъ чтобы всѣ окна перемыть, двери, полы, которые ежели не паркетные и все прочее.
Подъ навѣсомъ просіяло. Почти всѣ женщины поднялись со скамеекъ и приблизились къ нему.
— Придти къ семи часамъ утра. Я сейчасъ адресъ дамъ, продолжалъ бакенбардистъ.
— Давай, голубчикъ, давай. Вотъ я могу, да вотъ и она, послышалось со всѣхъ сторонъ и нѣсколько рукъ протянулось къ нему.
Всѣ протискивались, стараясь быть впереди. Подскочила къ бакенбардисту и Акулина.
— Насъ возьмите, баринъ, насъ! кричала она. — Мы вотъ двѣ изъ одного мѣста. Арина! Иди сюда! Чего ты, дура, тамъ сзади-то торчишь!
— Постой! Постой! Не напирай! Чего вы лѣзете-то! крикнулъ бакенбардистъ. — Цѣна?
— Да вѣдь ужъ положеніе извѣстное: шесть гривенъ, раздалось гдѣ-то.
— Вретъ, вретъ она. Положеніе — полтина. Чего ты запрашиваешь-то!
— Я считаю, что и полтину-то дорого.
— Какъ дорого? На стирку по полтинѣ-то въ поденщину ходимъ, такъ тамъ кофеемъ поятъ и харчи даютъ.
— У насъ и работы-то всего часовъ до трехъ-четырехъ дня. Ну, ладно, и мы чаемъ попоимъ. А только сорокъ копѣекъ. Намъ двухъ женщинъ требуется.
— Хоть шесть штукъ, а только меньше полтины нельзя, слышалось со всѣхъ сторонъ.
— Бери насъ, баринъ, бери… Мы вотъ двое и за сорокъ копѣекъ пойдемъ, тронула Акулина бакенбардиста за рукавъ и указала на себя и Арину.
Бакенбардистъ посмотрѣлъ на нихъ и сказалъ:
— Ну, ладно. Приходите. Гороховая улица, № 117. Къ господину Крылину. Да вотъ я сейчасъ запишу. Только приходите къ семи часамъ утра.