Слушая Набабова и Полли, Андрей недовольно морщился и хмуро поглядывал на солнечных зайчиков, игравших на каменном узорчатом полу.
— А правда, что будто бы генерал Хвостиков уже заключил военное соглашение с Врангелем? — спросил он вдруг.
— На этот вопрос вам ответит господин полковник, — указал Полли на Набабова.
Набабов грузно оперся руками на подлокотники.
— Да, соглашение между Хвостиковым и Врангелем уже существует, — ответил он.
Игуменья подошла к столу.
— Господа, — сказала она грудным голосом, — я не сомневаюсь в нашей победе. Но это еще не значит, что она к нам придет сама собой. Мы должны приложить усилия, чтобы ускорить ее… Генерал Хвостиков и генерал Крыжановский[36] являются верными проводниками политики Врангеля, и на них мы вполне можем положиться. Наш долг помогать, поддерживать их.
— От этого зависит успех нашего дела, — подчеркнул Набабов.
— Я считаю, — продолжала игуменья, — что мы должны договориться о конспирации и обсудить ту сложную обстановку, в которой нам придется проводить свою работу.
— Это верно, — многозначительно поднял палец Молчун. — Чтобы не повторить Мартына Гречку.
Игуменья одобрительно наклонила голову.
— Да, ошибки этого Гречки дорого обошлись нам. Успех нашей борьбы будет зависеть от того, как мы сумеем раскрыть свой замысел перед нашими единомышленниками и в то же время скрыть его от всех остальных. — Она обернулась к Бородуле: — Желательно было бы послушать вас, Игнат Власьевич: какими силами располагают ревком, коммуна?
— Это нас очень интересует, — добавил Полли — Тем более, что у вас в станице новый председатель.
Бородуля встал, расправил усы, кашлянул в кулак:
— Значит, так… После ареста Мартына Гречки в председатели ревкома назначили Корягина, отозванного из Красной Армии. Был он батраком. Это человек с крутым нравом. Прижимает нас, казаков, по всем статьям. Прямо-таки задушил продразверсткой. Партизан и бедноту сколачивает вокруг себя. Пшеницу хоть и не прячь, все равно донесут… И управляют городовики!..
— Эх-хе-хе, — тяжко вздохнул отец Фотий. — Истинно: упал гордый дух казаков. Не Кубань, а Содом и Гоморра. Недаром в святом писании сказано, что придет время и пойдет брат на брата…
— Если у вас нет возможности укрыть хлеб от большевиков, то его нужно уничтожать, — заметил Набабов.
— Совершенно верно, — согласился с ним Полли. — Жгите излишки хлеба, высыпайте в Кубань, но не сдавайте противнику…
— Секретарь ревкома Козелков полковым писарем был на действительной, — продолжал Бородуля. — Через него мы можем узнавать о решениях ревкома.
— Сколько же большевиков в станице? — поинтересовался Полли.
— Много! — ответил Бородуля. — Степан Гуня, Василии Норкин, Иван Градов, Логгин Ропот… Да всех не перечесть.
— Вы должны иметь список всех этих лиц, — сказал Набабов. — Это нам потребуется…
Бородуля доложил еще о чоновском отряде, о коммуне…
Потом, вставая, взял слово Андрей. В горящих глазах сотника сквозило недовольство. Опустив руку на стол, он помедлил минуту, потом заговорил:
— Все это хорошо… Но большевиков трудно обмануть… Подозрение может упасть на вас, матушка. Как быть тогда?
— Не упадет, — сказала игуменья. — А если и упадет, то у них будет основания обвинить меня в связи с вами. Я буду играть роль вашей противницы, господа… Уверяю, они голову сломают, но уличить меня не смогут…
— Да, здесь должна быть пущена в ход вся женская хитрость, — поддержал ее Набабов. — Как это… «Под твою милость прибегаем, богородице, дево, молений наших не презри в скорбях, но от бед избави нас, единая чистая и благословенная».
— О, вы в дьяконы годитесь, Кирилл Семенович! — воскликнула игуменья улыбаясь.
— Кстати, у нас в монастыре нет дьякона, — добавил отец Фотий, разводя руками.
— Да, да — подхватила игуменья.
— Нет, на такие дела я не гожусь, матушка, — помотал головой Набабов.
36
Судя по всему, автор использует собирательные образы белых генералов на описываемый период (лето 1920 года). Командир 1-го Кубанского корпуса генерал-лейтенант Крыжановский Владимир Васильевич погиб в окружении под Белой Глиной, сражаясь с войсками 1-й Конной армии, 21 февраля 1920 года (по некоторым свидетельствам 9 февраля 1920 года). Летом 1920 года организовал Повстанческую армию («Армия возрождения России») из нескольких тысяч казаков, бежавших от красного террора и занял ряд станиц Баталпашинского отдела (Удобную, Передовую и другие) генерал-майор Фостиков, Михаил Архипович. —