— Молятся, значит, не красные, — определил Матяш и слегка толкнул Антонину в плечо. — Ладно, иди, а мы тут тебя подождем.
Антонина вскинула карабин за плечо, быстро зашагала вниз по течению ручья. Пробираясь по густым зарослям папоротника, она приблизилась к молившимся. Те увидели ее, схватились за винтовки, и только теперь она узнала Баксанука и Дауда.
— Эй, вы! — закричала Антонина. — Не признали, что ли?
Баксанук опустил карабин и бросился ей навстречу
— Ай, машала! — громко захохотал он, и его хохот, подхваченный эхом, прокатился по горам.
— А я не одна, — объявила Антонина и кивнула через плечо. — Там, за горой, Матяш со своими хлопцами. — Она сложила ладони рупором, крикнула: — Андрей, сюда! Это наши!
— А у нас полковник Белов с отрядом, — сообщил ей Дауд.
— И Минаков здесь, — поспешно добавил Баксанук.
Из-за горы выехал конный отряд. Матяш на ходу соскочил с коня, бросился к братьям Крым-Шамхаловым, обнял одного, потом другого.
— Твоя немножко худой стал, — заметил Дауд и, приложив два кулака к щекам, оскалил в улыбке белые зубы: — Скула — во!
Отряд спешился, и казаки, ведя лошадей в поводьях, двинулись за Крым-Шамхаловыми по крутой тропинке в лес.
На высоком берегу ручья, под облыселой горой, стояли шалаши. Здесь обосновалась банда полковника Крым-Шамхалова.
Вокруг громоздились дикие скалы, поросшие лесом. Антонина обвела их очарованным взглядом, спросила:
— А где Исмаил?
— Ана[881] увез в Петроград, — ответил Дауд.
— А разве ваша мать не в Турции? — удивилась Антонина.
Дауд отрицательно помотал головой.
— В Турции она чужой, а в России — свой.
Подошел Белов. Увидев Антонину, воскликнул:
— Вот это здорово! Лесовичка явилась. А мы уже по тебе поминки справили!
— Да вы рады стараться, — упрекнула его Антонина. — Бросили одну в горах, как собаку. Рыцари, нечего сказать!
XVIII
На следующий день отряд Белова, оставив бивак Крым-Шамхалова, двинулся на север. Антонина, похожая на юного джигита, ехала на белой лошади впереди. За нею рысили Белов и Минаков.
Подъезжая к Преградной, они увидели десятка три всадников, спускавшихся по склону горы в ущелье. Белов посмотрел в бинокль.
— Это отряд подъесаула Козлова, — сказал он, — Надо его подождать.
Вскоре к ним подъехал Козлов.
— Куда путь держите, господин полковник? — спросил он Белова.
Тот указал плетью в сторону станицы
— А вот в Преградную думаю заглянуть… насчет харчишек…
— Кстати, мне надо с вами, Гурий Вадимович, кое о чем потолковать, — проговорил Козлов.
Они свернули с дороги, спешились и, усевшись на поросший мхом валун, долго о чем-то совещались. Наконец Белов подозвал Антонину, сказал:
— Вот что, Лесовичка. Тебе срочно надо ехать в Баталпашинск к Лидии Барейше: будешь работать с ней в подполье. Как ты на это смотришь?
— Я на все согласна, господин полковник! — не задумываясь, ответила Антонина.
— И постарайся побывать в отряде полковника Окорокова, — добавил Козлов. — Скажи ему, что нам нужно с ним встретиться у Волошко, на Куве.
— А лучше всего — в Измайловской пещере, — уточнил Белов.
Вскоре отряды двинулись дальше.
После трехдневного пути Антонина подошла наконец к Баталпашинской. В лучах заходящего солнца станица, казалось, пылала в огне, сияла золотом. Под ее каменными стенами бушевала Кубань.
Антонина остановилась у реки, издали вглядывалась в безлюдные, молчаливые улицы. Откуда-то доносился голос муэдзина, заунывно призывавший мусульман на молитву: «Аа-ла-а-ак-бар! Аа-ла-а-ак-бар!..» Этот голос удручающе действовал на Антонину, и она подумала с досадой' «Черт! Чтоб тебе пусто было. Точно не к добру орет».
Дотемна просидела она на лужайке под горой, затем вошла в станицу, покружила по пустым кривым улицам, переулкам и наконец добралась до небольшого домика, укрывшегося под широкой шапкой платана на самом берегу реки. Вокруг цвели фруктовые деревья, пропитывая пьянящим ароматом вечерний горный воздух
Антонина припала ухом к закрытой калитке. Во дворе хрипло залаяла цепная собака К забору подошла хозяина, спросила тихо:
— Вам кого?
— Лидию Барейшу! — отозвалась Антонина.
Калитка открылась.
— Проходите!
В небольшой комнатушке женщина зажгла лампу и повернулась к гостье:
— Я — Барейша.