— Нет!
— Тогда я причинил тебе боль? — Его бездонные синие глаза воззрились на нее, как будто душу выворачивая наизнанку. — Поэтому? Ты боишься?
— Нет! — отделаться таким объяснением после всей лжи, которую она наговорила, было бы непростительно. Ведь он мог подумать, что изнасиловал ее той ночью. А правда заключалась лишь в том, что он всего-навсего поцеловал ее. Истерический смех чуть было не сорвался с ее губ. Ее все глубже и глубже затягивало в трясину, которую она сама создала для себя. Граница между правдой и ложью становилась все более зыбкой.
— С тех пор у тебя был кто-то еще? — с ужасающей настойчивостью спросил Блэйз.
Придя в еще большее замешательство, она вздрогнула.
Отвернувшись, она услышала, как он тяжело вздохнул:
— Ты прекрасно знаешь, как разжечь мою страсть, правда? Нет, это не обвинение, но ты хотя бы представляешь, что я чувствую? У меня никогда не было длительных отношений с женщинами. Я бегу от них, как от чумы. Женщины забавляют меня и дарят минутное наслаждение. Глубоким чувствам нет места. Нет никаких обязательств…
— Как ты можешь быть… таким циничным! Разве можно так… использовать женщин!
— Ты — совсем другое дело… И когда я хочу удостовериться, что Рози — это мой ребенок, кто кого, по-твоему, использует?
Она в шоке уставилась на него.
— Я не хочу больше с-слушать это. Я не пытаюсь использовать тебя!
— Я знаю… но ты заставляешь меня чувствовать вещи, которые я не хочу чувствовать.
— Тогда позволь нам уехать, — прошептала она. — Почему т-ты вернул меня сегодня вечером?
— Ты действительно не понимаешь? — со свистом выдохнул он. — Мне нужна Рози, мне нужна моя дочь!
Крисси застыла на месте. Ему нужна Рози! Он даже не пытается притворяться, что женщина, которая, по его мнению, является матерью Рози, хотя бы на одну десятую важна для него настолько, насколько важна Рози. Эта мысль обожгла ее, как раскаленный утюг. Боль поглотила ее, и на этот раз Крисси поняла, в чем дело. Она любит этого мужчину! Безумно… безрассудно… А ведь он к ней совершенно равнодушен. Он без обиняков заявил ей, как относится к женщинам…
— Тебе нужна Рози… — Крисси безнадежно пыталась сосредоточиться на разговоре.
Он слегка пожал плечом.
— Она действительно нужна мне. Она — моя дочь! Она моя плоть и кровь! У меня нет ни малейшего желания уйти от ответственности.
— Тебе она была не нужна сегодня днем, когда твой а-адвокат приехал сюда! — выпалила Крисси. — Ты оттолкнул ее… Наорал на нее!..
— Я должен был свыкнуться с этой мыслью, прежде чем продолжать быть рядом с ней. До тех пор я не хотел ее видеть. — Он спокойно выдержал ее взгляд. — Хочешь выпить?
— Нет. — Ее разум должен быть трезвым. Впрочем, он уже покинул ее.
Блэйз налил виски в хрустальный стакан. Он был босиком, одет только в обтягивающие бриджи для верховой езды и в клетчатую рубашку, которую даже не потрудился застегнуть. Без сомнения, — он самый интересный мужчина из тех, которых она когда-либо видела. Может, ее влюбленность — лишь отголосок слепого детского увлечения? Но даже если это так, почему один лишь его вид так сильно волновал ее? Крисси безумно хотела понять его мысли, узнать, о чем он думает, но совершенно точно знала, что никогда, никогда ей это не удастся.
— Я вызвал Гая по двум причинам, — констатировал Блэйз. — Во-первых, он мой близкий друг. Во-вторых, твое сообщение убедило меня, что я должен знать, какие имею права…
— Неужели?
— Речь идет о судьбе Рози. Гай помог мне уяснить, как мало прав имеют неженатые отцы. Ты можешь встретить другого мужчину, выйти замуж, и, рано или поздно, я исчезну из жизни своего ребенка. Такие случаи происходят на каждом шагу. Разведенные отцы обычно теряют связь со своими детьми. Но я не хочу, чтобы подобное произошло со мной.
— Блэйз… ты слишком с-серьезно воспринимаешь эту новость… Ты лишь сегодня узнал, что…
— Я уже и так потерял два с половиной года ее жизни исключительно по твоей глупости, — сурово напомнил он. — Я хочу принимать самое непосредственное участие в воспитании своей дочери. Она не будет расти так, как рос я!
Крисси молчала, ощущая глубокое чувство вины. Блэйз вскочил, с осуждением глядя на нее.
— Когда мой отец узнал о моем рождении, он хотел помогать матери, но она не позволила. Это было ее местью ему. Когда она умерла, он пришел в школу, чтобы увидеться со мной, не спросив раз решения у деда. Но я уже и знать его не хотел! Я считал его человеком, который исковеркал жизнь моей матери… да и мою тоже, коли на то пошло. К тому же, он был женат, и у него родился сын. И я ненавидел его за это. Он чувствовал свою вину и даже убедил жену в том, что они должны предложить мне жить с ними в Испании…