Чукчи стали отрицать это обвинение:
- Мы не делали этого. Это сделали анадырские люди...
Однако он не разрешал начать торговлю. Тогда четыре силача-эрмычына про-брались к русской крепости и стали смотреть через щелку в дверь дома, где жил исправник. Тот самый офицер сидел одетый во все красное: в красную шапку, красный мундир, красные сапоги.
Один из силачей сказал:
- Сломаем эту дверь и схватим его.
Они так и сделали: сломали дверь, схватили красного человека и увезли его на стойбище. Офицер кричал, звал на помощь, но никто не услышал его голоса.
На следующее утро русские подняли шум. Местный исправник требовал, чтобы царицын офицер был возвращен обратно.
- Нет, - говорили тогда чукчи, - вы должны сначала открыть торговлю.
На том и согласились. Тогда четыре силача-эрмычына отпустили пленника и, чтобы утолить его гнев, дали ему две черные лисицы..."
Через несколько лет ярмарку перенесли на Сухой (Малый) Анюй. Здесь была сооружена небольшая крепость, остатки которой сохранились и до настоящего времени в селе Островном. Туда русские привозили товар для чукчей: "кирпичный" чай, листовой табак, железные топоры, пики, ножи, медные котлы, чайники и многое другое. Чукчи же в свою очередь на ярмарку везли бобров, выдр, куниц, выменянных у эскимосов, черно-бурых и красных лисиц, песцов, соболей, клыки моржей, оленьи шкуры и т.д.
Для Анюйской ярмарки было характерно то, что коренные народы не имели никакого понятия в согласовании стоимости своих товаров с привозными. Этим пользовались русские. "За 20 шкурок оленьих выпоротков купец заплатил чукче 20 штук обыкновенных швейных иголок. Чукча благодарил его как благодетеля, а купец считал, что сделал особенно выгодный торг, так как вообще подобные факты здесь вовсе не редкость...", - так указано в труде исследователя Чукотки А.В. Олсуфьева.
В 1785 году императрица подписала указ об организации специальной экспедиции для описания берегов чукотской "землицы", под командованием Иосифа Биллингса. Его ближайшими помощниками были назначены лейтенанты Роберт Галл, Гавриил Сарычев, Христиан Беринг - внук командора Витуса Беринга. Летом 1788 года после неоднократных попыток пройти из Нижнеколымска к проливу Беринга Гавриил Сарычев на мысе Большой Баранов впервые произвел раскопки земляных жилищ древних обитателей Чукотки. В 1821 году к северным берегам Восточной Сибири направились лейтенант Фердинанд Врангель и мичман Федор Матюшкин. Работали они на побережье Восточно-Сибирского моря до 1824 года.
Большую работу во время экспедиции проделал Ф.Ф. Матюшкин. Он с группой матросов прошел по Большому и Малому Анюю, составил карту бассейнов рек, провел этнографические наблюдения. Очень красочно и интересно он описал обряд крещения на Анюйской ярмарке: "Хотя российская миссия, три дня находящаяся, успела обратить немалую часть народа к христианской вере, но все сие до сих пор не имело на нравы и характер сего народа никакого влияния. Желание иметь табак, нож, кошель или бисер, заставляет их креститься один раз, два, три и более, не понимая святости обряда сего. Какое могут произвести действие несколько невнятно выговоренных и для него непонятных слов? Один из новокрещеных долго не мог решиться окунуться в чашу с холодной водой - наконец бросился, но тотчас выскочил и стал бегать по часовне, дрожа от холода. "Давай табак, давай табак", - кричал он... Ему говорят, что еще не кончилось. "Нет, более не хочу, давай табак, давай табак..."
В 1868-1870 годах по заданию Восточно-Сибирского отделения Географического общества вместе с астрономом К. Нейманом и топографом П. Афанасьевым совершил путешествие по Якутии и Чукотке Герхард Майдель. Экспедиция прошла из Якутска на Колыму, собрав по дороге ценные сведения о географии и населении горных районов, исследовала реки Малый Анюй и Омолон. Майдель собрал материалы о быте и условиях жизни чукчей, населяющих континентальную часть, определил их численность, провел естественно-исторические наблюдения.
Бесспорно, немалую помощь царской самодержавии в деле обращения чукчей и других северных народностей в подданство России оказывала православная церковь. Первая часовня воздвигалась практически одновременно с постройкой Анюйской крепости. Однако попытка христианизации чукчей никаких изменений в их сознание не внесла. Несколько иначе обстояло дело среди чуванцев, юкагиров и эвенов. Например, эвены, появившиеся на западе Чукотки в 19 веке, восприняли русскую веру, соблюдая при этом и языческие обряды, стали носить православные имена и фамилии, иконы сделали необходимым предметом в своих жилищах. Юкагиры и чуванцы также приняли православную веру.
Хотя к началу 20 века внимание старателей и золотопромышленников России обратилось на Чукотский полуостров, однако территория нынешнего Билибинского района в промышленном освоении и геологическом изучении оставалась практически не тронутой. Также нужно отметить и то, что проблема Северного морского пути к началу 20 века разрешена не была, и особой инициативы со стороны царского правительства в этом вопросе не проявлялось.
Как известно, даже после Октябрьской революции территория нынешнего Билибинского района до образования Чукотского национального округа, т.е до 10 декабря 1930 года входила в состав Колымского уезда Якутской АССР. 10 декабря 1930 года Постановлением Президиума ВЦИК создаются национальные округа, в том числе и Чукотский. В его состав из Якутской АССР были переданы два района - Западной (ныне Нижнеколымский) и Восточной Тундры (ныне Билибинский). Центр этих двух районов находился в Нижнеколымске. Граница между районами Западной и Восточной Тундры была проведена не по естественным рубежам (реке Колыме), а по тем сенокосам и рыбалкам, где жители Нижнеколымска вели рыбную ловлю и сенокосы. Это объясняется, прежде всего, тем, что основное население тогдашней Восточной Тундры вело кочевой образ жизни.
В 1931 году Западно-Тундровский район был снова передан в состав Якутской АССР, поскольку там якутов проживало больше, чем чукчей. Граница же между районами осталась пре╛жней. Тогда же районным центром Восточной Тундры стало старинное село Островное.
В начале 30-х годов на Чукотке началась коллективизация. Например, в 1932 году в Островном организовано товарищество по совместному выпасу оленей, которое назвали "Турваургин". Активными организаторами этого товарищества были Тальвавтын, Культын и Камын. Кстати, Тальвавтын - это дедушка знаменитого оленевода островновской тундры Николая Викторовича Мельникова. У Культына внучка Галина сейчас работает в тундре. Первым председателем товарищества был избран Михаил Котыргин.
Тогда же, в начале 30-х годов многие дети тундровиков начали учиться в Медвежке, потом школу перевели в село Островное. В 1934 году в Островном открыли радиостанцию, в том же году построили стационарную школу - рубленое деревянное здание. Кстати, в 1932 году ученый и этнограф Тан-Богораз издал первый чукотский букварь, который назывался "Красная грамота". Букварь был действительно красочным, интересным, радующим детские глаза.
В июне 1936 года была организована 1-я Омолонская геологоразведочная экспедиция.
В начале Великой Отечественной войны в Главном управлении Дальстроя решили создать ряд оленеводческих совхозов для снабжения мясом золотопромышленных районов Колымы. Одним из таких совхозов и стал "Омолон". Оленей закупали в Якутии и в 1942 году перегоняли из Нижнеколымского района. Также небольшую часть стада перегнали из островновской тундры. Перегоняли оленей два года. Первым директором совхоза был назначен Михайловский. Следующим директором был Еловский. Ветераны омолонской тундры вспоминают их и сейчас как порядочных, деловых людей.