Нельзя не остановиться перед прекрасным Ватадаге. Сооружение в форме цилиндра поставлено на круглое основание. Четыре входа в храм охраняются стражами, перед которыми лежат полукруглые плиты с затейливым орнаментом — лунные камни. Против каждого проема помещены статуи сидящего Будды. Лица их обращены к входящим.
Неподалеку от Ватадаге лежит «каменная книга» — массивная девятиметровая плита, на которой высечен рассказ о жизни царя Нишшанка Малла, правившего после Паракрамабаху. Как явствует из надписи, плита была доставлена сюда по приказу царя из Махинтале.
Две массивные колонны обрамляют вход в храм Ланкатилака (Жемчужина Цейлона). В глубине его высится гигантское изображение стоящего Будды. У его ног перед горящими жертвенниками с кокосовым маслом — кажущиеся крохотными фигурки молящихся.
Руины храмов и культовых построек пользуются на Цейлоне таким же уважением, как и сами храмы, Посетители могут войти в них, только сняв обувь и головные уборы.
В северной части Полоннарувы сравнительно недавно был обнаружен самый крупный скульптурный ансамбль Гал вихаре. В гранитной скале высечена группа, воспроизводящая лежащего на смертном одре пятнадцатиметрового Будду и его ученика Ананду, в скорбной позе стоящего у изголовья и оплакивающего смерть учителя.
Глубокое впечатление оставляет скальная статуя, изображающая, как принято считать, Паракрамабаху I. Старый бородатый человек смотрит на олу — свиток из пальмовых листьев, который он держит в руке. Резец безвестного мастера создал образ «государственного деятеля, воина и мыслителя», превратившего затерянное в джунглях селение в столицу могущественного сингальского государства и построившего в ней величественные дворцы и храмы с многочисленными скульптурами и тончайшей, похожей на кружево резьбой по-камню.
На самом берегу древнего водохранилища Мипне-ривэва в Полоннаруве находится одна из лучших в стране загородных гостиниц. На Цейлоне их много — около исторических мест, вдоль главных дорог и побережья океана. Но эта лучше остальных. Причина довольно проста. Здание в свое время было специально построено для английской королевы, совершавшей поездку по Цейлону, и ее свиты.
Однажды, будучи в Полоннаруве, мы заночевали в этой гостиницей Вечером босоногий служитель в белом форменном кителе и саронге, зайдя к нам в номер, осведомился, не пожелаем ли мы заказать чего-либо. Услышав отрицательный ответ, он с улыбкой пожелал нам доброй ночи, многозначительно добавив, что именно на этих кроватях изволила почивать английская королева и почивала спокойно… Мы тоже спали спокойно.
Над равнинными джунглями центральной части острова величественно возвышается огромная скала. Гигантский гриб, перевернутый шляпкой вниз, — такой представляется взору Сигирия, когда подъезжаешь к ней. Первое упоминание о Сигирии, точнее Сихагири (Львиная скала), в «Махавамсе» относится к 266 году до нашей эры, когда она была обнаружена, царем Деванампия Тиссой. Но история ее связана с именем другого царя — Кассапы I, которого часто называют кровавым.
По преданию, в 477 году Кассапа убил своего отца и, спасаясь от народного гнева и мести брата Могалланы, укрылся на неприступной скале. На вершине ее (высота — почти двести метров) он построил роскошный дворец (ныне совершенно разрушенный) с приемными залами и театром, лестницами, террасами и бассейном. На случай осады в скалах были вырублены помещения для хранения боеприпасов и продовольствия и водоемы для сбора дождевой воды.
Даже сейчас не все рискуют забраться на вершину этой естественной крепости. Надо подниматься по бесконечным узким и крутым лестницам, переходить по висячему мостику над пропастью, карабкаться по выдолбленным в скале зарубкам, крепко держась за оградительные перила.
Невольно возникает вопрос: как же попадали сюда строители с инструментом и материалами, воины с оружием, слуги с продовольствием? Служитель рассказывал мне, что подняться на вершину можно было только по веревочным лестницам. Ночью их убирали, и связь с землей прерывалась.
В неприступной крепости Кассапа провел целых восемнадцать лет. Город, выросший у ее подножия, стал на это время столицей сингальского государства. Когда Кассапе сообщили, что его брат Могаллана с армией идет к Сигирии, он вышел из убежища и дал бой на открытой местности. В решающую минуту сражения боевой слои Кассапы увяз в болоте. В его войске началась паника, и он, понимая, что дела его безнадежно плохи, проткнул себе горло кинжалом.
В пещерном буддийском храме в Дамбулле, недалеко от Сигирии, бритоголовый монах, освещая настенную роспись коптящей свечой, тихим голосом, глухо раздававшимся под низкими гранитными сводами храма, поведал мне историю царя Кассапы, убившего отца и павшего от собственной руки, и показал мне, как выглядела в изображении неизвестного художника Сигирия в те времена, и самого Кассапу на белом слоне, вонзающего кинжал себе в горло.
Последнее упоминание о Сигирии в «Махавамсе» относится к V веку. Вновь о Сигирии узнали только в XIX веке, когда в одном из гротов, в своеобразной картинной галерее, были открыты поразительные по свежести и красоте наскальные фрески, выдающиеся образцы древней цейлонской культуры. Более четырнадцати веков хранила эта затерянная в джунглях крепость-скала свои тайны.
Удалось установить, что грунт фресок представляет собой сложную смесь красной глины, извести из пережженных морских раковин, перемолотых термитников и золы рисовой шелухи, сцементированную какой-то связующей массой, а краски составлены на восковой основе.
Но до сих пор не удалось, к сожалению, установить имена творцов этих великолепных произведений, написанных с большим мастерством, вкусом и выразительностью. Неизвестно также, кто изображен на них — придворные ли дамы, как думают одни, или танцовщицы, по мнению других. В конце концов это не так уж важно. Важно другое — Сигирия рассказывает о расцвете ремесел и искусств на острове в давние времена, свидетельствует о высокой и древней культуре цейлонцев.
Сейчас на территории древних городов, превращенных в музеи, ведутся дальнейшие археологические работы. Правительство Цейлона принимает действенные меры к сохранению и восстановлению архитектурных памятников, которые считаются одними из лучших образцов древнего искусства и которыми по праву гордится цейлонский народ.
Дорога от Коломбо до Галле, крупнейшего города и порта юга страны, идет преимущественно по самому берегу океана. Эта часть острова отличается мягким приморским климатом и благодатной почвой. Применительно к почве данного района эпитет «благодатная» отнюдь не является преувеличением. Фикус, один из видов которого мы привыкли видеть на подоконниках наших комнат, разрастается здесь до гигантских размеров. Приблизительно в пятидесяти километрах от Коломбо, неподалеку от города Калутара, шоссе проходит сквозь дупло в стволе фикуса. В эти своеобразные ворота лихо, не снижая скорости, въезжают огромные автобусы.
Курятся едковатым дымком трубы обжигальных печей расположившихся вдоль дороги заводиков; здесь добывается известь. Рабочие в набедренных повязках, широкополых шляпах или в обвязанных вокруг головы платках выбирают лопатами со дна небольших открытых карьеров известь и передают ее в металлических чашках по цепочке на поверхность. Другие отвозят ее на тачках или относят на носилках к обжигальным печам. Механизации нет и в помине.
Галле не принадлежит к древним городам Цейлона, хотя он и намного старше Коломбо. Точных исторических данных о времени основания и происхождении города нет. Некоторые ученые, в том числе англичанин Эмерсон Теннент, утверждают, что в собраниях сказок «Тысяча и одна ночь», первые письменные сведения о которых появились еще в X веке, под сказочным Кала-хом, богатым слоновой костью, перцем, павлиньими перьями и драгоценными камнями, подразумевался Галле. В качестве доказательства приводится то соображение, что живущие на острове мавры называют Галле Калахом и сейчас.