Гончарные мастерские легко найти по дымку, курящемуся из обжигальных печей. Станки весьма примитивны, такие, вероятно, существовали и пятьдесят и сто лет назад. На вертикально установленной оси закреплены два круга, на верхнем помещается кусок хорошо промешанной глины, нижний приводится в движение равномерными толчками ног мастера.
Примечателен не станок, примечательно искусство гончара — несколько почти неуловимых прикосновений и из бесформенной массы буквально на глазах вырастает стройная узкогорлая ваза или горшок со строго выдержанными, законченными пропорциями.
Еще сыроватое изделие поступает к мастеру по росписи; как правило, эту часть отделки выполняют женщины. Существует несколько способов нанесения рисунка на поверхность вазы или горшка. Иногда мастерица сначала выдавливает острой палочкой узор на еще не окрепшей поверхности, а затем краской заполняет углубления. Иногда же краска наносится непосредственно на гладкую поверхность изделия.
Но в том и другом случае традиционный узор рисунка остается неизменным, его основу составляют ажурные переплетенные крути, а между ними — сложные сочетания листьев и стеблей.
Наблюдая за работой мастерицы, мы недоумевали, почему она пользуется красками какого-то тусклого, невыразительного цвета. Оказывается, художница должна учитывать особенности технологии дальнейшей обработки изделия, которое после сушки в тени обжигается в специальных печах. Высокая температура придает новые оттенки первоначальному цвету, а иногда и совершенно изменяет его.
Горшки обжигают, конечно, не боги. Но у людей, не знающих секретов гончарного мастерства, горшок, а тем более ваза не получится. Это особенно хорошо понимаешь, когда смотришь на законченное творение мастеров из Велигамы — стройную вазу, на теплом коричневом фоне которой нанесен исполненный с большим вкусом узор, придающий ей легкость и невесомость.
На острове, наверно, не найдешь ни одного жилища, где не было бы циновки, сплетенной из листьев кокосовой пальмы. Ими покрывают столы, настилают полы и украшают стены. Из того же материала плетут объемистые мешки для хозяйственных нужд, корзины, дамские сумки. Эти сумки настолько эластичны и прочны, что далеко не сразу догадаешься, что они сделаны из жестких и скрипучих листьев. Правда, для этого нужно немало потрудиться: листья долго кипятят, затем отбеливают в различных растворах, красят, режут на тонкие полоски и только тогда приступают к плетению.
Считается, что лучшие циновки плетутся в горной деревушке Думбура, здесь этим ремеслом занимаются сотни лет. По традиции они окрашиваются только в четыре цвета: красный, оранжевый, черный и белый. На них часто изображается священная птица — «хансая», о которой упоминается во многих легендах и сказаниях.
Недалеко от Матары сравнительно недавно построен буддийский храм, привлекающий внимание не только оригинальной архитектурой, но и росписью. Строился и расписывался он не дипломированными специалистами и художниками, а мастерами-самоучками, гак что его с полным правом можно отнести к памятнику народного творчества.
На ровном и широком уступе на склоне холма высится двадцатиметровое изображение сидящего Будды. Время еще не наложило отпечатка на статую, и она, может быть, даже чересчур красочна, хотя в данном случае яркость красок великолепно сочетается с фоном — сочной зеленью склона. Статуя установлена на огромном постаменте, внутри которого и расположен храм.
Оставив у входа обувь, мы в сопровождении служки-монаха углубляемся в лабиринт многочисленных залов, стены которых покрыты фресками. Всего здесь насчитывается, как сказал нам наш гид, тысяча фресок, воспроизводящих в определенной последовательности историю буддизма.
Нас заинтересовало не столько их содержание, сколько манера и техника исполнения. По установленным канонам, ситтару, художники-богомазы, занимающиеся росписью культовых строений, могут употреблять краски лишь чистого, без смешения, белого, красного, желтого, черного, голубого, зеленого, розового, коричневого и серого цвета. Перспектива отсутствует. Все изображенные предметы очерчены четкой черной линией, а лица людей даны либо в фас, либо в профиль.
Народное искусство Цейлона имеет давние традиции. Даже в тяжелые времена господства иностранных колонизаторов народ сумел сберечь основы национальной культуры, в том числе художественных ремесел. В независимом государстве этим вопросам уделяется серьезное внимание.
Одним из первых актов правительства Соломона Бандаранаике было учреждение Министерства культуры, в обязанности которого входит, в частности, координация деятельности, направленной на возрождение и развитие народного искусства и ремесел.
КУЛЬТУРНАЯ ЖИЗНЬ ЦЕЙЛОНА
Как-то зимой на улице Москвы — это было уже после моего возвращения с Цейлона — меня остановил смуглый молодой человек. Я не узнал его, да и трудно было узнать в одетом по-зимнему (в меховой ушанке и теплом пальто) человеке цейлонца, которого до того встречал в легкой, рассчитанной на жару одежде. Но как только он назвал свое имя, все стало на свои места. Я вспомнил, как многолюдно было в одном из крупнейших залов Коломбо, «Лайонель вендт», когда там выставлялись работы студента Московского высшего художественно-промышленного училища имени С. Строганова Премачандры, того самого юноши, который подошел ко мне в Москве. Он приезжал тогда на родину на каникулы. Среди посетителей можно было увидеть общественных деятелей, представителей интеллигенции, художников старшего и молодого поколений, рабочих и учащихся. С огромным интересом рассматривали они картины с видами Цейлона, Москвы и Подмосковья. На полотнах, написанных в реалистической манере, они увидели самих себя, тружеников страны, чьими руками создаются ее богатства. Тут же возникли оживленные дискуссии, в которых самое деятельное участие принимали представители различных направлений в живописи.
Цейлонские художники и скульпторы переживают период творческих исканий. Они ищут такие методы и формы изображения, в которых традиционные основы национального искусства органически сочетались бы с новейшими художественными течениями.
Определенное влияние на цейлонскую живопись оказала английская академическая школа. Ее последователи на Цейлоне писали исполненные в сухой официальной манере портреты государственных и общественных деятелей и стилизованные пейзажи.
Картины художников этого направления экспонировались в том же зале незадолго до выставки работ Премачандры. Из массивных позолоченных рам на посетителей смотрели английские генерал-губернаторы, чопорные, с холеными бакенбардами и при орденах, томно улыбающиеся знатные дамы в дорогих туалетах с украшениями из драгоценных камней и золота. Это направление сколько-нибудь широкого признания не получило.
Образованное в 1943 году художественное объединение «Группа 43» ставит перед собой другие задачи. Его члены, в первую очередь такие художники, как Гарри Пирис и Джордж Кейт, обращаются к современной теме. II хотя они ориентируются главным образом на западный модернизм, в их картинах получают отражение и национальные мотивы.
Большая группа художников входит в общество «Джатика кала перамуиа» (Национальный художественный фронт), руководимое буддийским священником Мапалагамой Випуласарой тхеро. Целью общества является возрождение подлинно национальной живописи, создание произведений, отражающих современную действительность и в то же время основывающихся на традициях древнего цейлонского искусства. Значительное место в творчестве этих художников занимает показ повседневной жизни — труд и быт людей из народа, портреты цейлонцев, прекрасная природа острова. Их картины написаны в реалистической манере, но сохраняют выраженный национальный характер.
29 мая 1962 года в Южной провинции острова, в селении Коггала, что в переводе с сингальского означает «журавлиный камень», открылся первый на Цейлоне литературный музей. Им стал скромный домик, где в майский день 1891 года родился крупнейший современный писатель Цейлона Мартин Викрамасипхе.