Веранда нижнего этажа превращается в сцену, воздвигаются импровизированные станки — бамбуковые жерди на козлах. Начинается репетиция. Под ритмические звуки звонкого тамбурина юноши и девушки отрабатывают очередные упражнения. Зеркал, обычно заменяющих одну из стен балетных студий, здесь нет. Труппа не так богата, чтобы позволить себе эту роскошь.
Затем станки убираются, и артисты переходят к разучиванию элементов танца. Снова и снова повторяются, шлифуются отдельные движения. За балеринами и танцовщиками наблюдает Читрасена и его жена Ваджира. Они поправляют актеров, показывают, как надо правильно исполнить то или иное па. В перерыве мы подошли к Читрасене и попросили его побеседовать с нами. Он охотно согласился и, сев на низенькую скамейку в углу сцены, рассказал:
— На Цейлоне любят музыку, песни и особенно танцы. Пожалуй, мало сказать, любят танец, — здесь его чтут. Во всех школах его изучают в качестве обязательного предмета. Кроме того, существуют специальные балетные студии и школы классического и народного танца, школы при храмах, где юношей обучают ритуальным и религиозным танцам. В деревнях родители учат своих детей танцам, которым научились у своих отцов и матерей.
Еще в незапамятные времена на острове сложилось несколько разновидностей танцев. Наиболее красочные из них кандийские, составляющие неотъемлемую часть перахеры; исполняют их и при встрече почетных гостей и на официальных приемах.
— Посмотрите, — указал он на артиста на сцене, — Сейчас он показывает танец гаджага ваннама, имитирующий движения птиц и животных. Каждое движение рук, ног, туловища и головы танцора имеет определенное значение. Очень популярны у пас танцы, отражающие трудовые процессы (сев и уборка риса, жатва и г. д.), их обычно исполняют женщины, а также групповые традиционные танцы вайроди, что в переводе с сингальского означает «сверкание звездного сапфира». Ни одно карнавальное шествие не обходится без пантхеру — танца с бубнами.
Беседа прерывается: должны репетировать Читрасена и Ваджира — ведущие актеры труппы. Репетиции предшествует определенный ритуал — прежде всего актеры приветствуют своего учителя. Поклон, ладони, сложенные перед грудью. Затем Ваджира передает ему бронзовый тамбурин, звеневший до того в ее руках.
Теперь балетмейстеры, сами превратившиеся в учеников, замерли в исходной позиции. Метр наклоном головы разрешает начать. Громко, с высокой ноты повела затейливую мелодию флейта, ее сопровождает замысловатая, но удивительно ритмичная дробь барабана, звенит, отбивая счет, тамбурин. С первыми тактами музыки оживают фигуры танцоров.
Танец в их исполнении отличается изяществом, легкостью и непринужденностью, законченностью форм и предельно четким рисунком. Ваджира — балерина необыкновенная. Необыкновенна ее внешность: хрупкая и гибкая женщина, с гордым орлиным профилем, огромными иссиня-черными глазами, с широкими вразлет бровями. Необыкновенна ее судьба: дочь богатого землевладельца, она ушла из семьи, чтобы стать танцовщицей, чем навлекла на себя гнев и осуждение родных, ведь профессия эта издавна считалась уделом членов самых «низких» каст.
Национальный балет (одним из его создателей является Читрасена) — сравнительно молодой вид искусства на Цейлоне. Но, несмотря на свою молодость, он уже успел завоевать любовь и признание зрителя, причем не только цейлонского. Коллектив Читрасены совершил большую поездку в Австралию и готовился к гастролям в Советском Союзе, Чехословакии, Венгрии, Румынии и на Кубе.
Помимо обширной концертной программы труппа собиралась показать за рубежом балеты «Карадия» и «Наль и Дамаянти», музыку к которым написал талантливый композитор Амарадева. Балет «Карадия» («Соленая вода») повествует о тяжелой доле рыбаков, о несчастной любви двух юных сердец — девушки Сиси и молодого рыбака Чанда. Их счастью мешает местный богатей Мандадирала, полагающий, что за деньги он может купить все, даже любовь. В конце концов влюбленные погибают, но, несмотря на это, балет глубоко оптимистичен. Он раскрывает большую социальную тему — тему борьбы за лучшую жизнь, за право быть свободным.
«Наль и Дамаянти» — это рассказ о чистой и большой любви молодого короля Наля и красавицы-принцессы Дамаянти. По сюжету он в какой-то степени напоминает «Лебединое озеро». Когда в первом акте на сцене появляется стая лебедей, ассоциация возникает невольно. По словам австралийской газеты, зритель очень высоко оценил цейлонский балет «Наль и Дамаянти», назвав его «Восточным Лебединым озером».
Большой известностью на острове пользуется также другой крупный балетный коллектив, возглавляемый художественным руководителем Према Кумарой. Поставленный им балет «Наваюгайя» («Новый мир») посвящен сегодняшнему Цейлону. Особенностью этой постановки являются красочные массовые танцы, отсутствие балетных партий, рассчитанных на индивидуальное исполнение.
Цейлонская газета «Форвард» писала: «Пока в нашей стране существуют такие беззаветно преданные искусству люди, как Читрасена и Према Кумара, питающие глубокую любовь к национальному танцу, мы можем быть спокойны за будущее национального балета».
Однажды в корреспондентском пункте ТАСС раздался телефонный звонок. Читрасена приглашал нас к себе вечером на огонек. Труппа только что вернулась из гастрольной поездки, и чемоданы, облепленные разноцветными наклейками многочисленных европейских отелей, еще стояли нераспакованными. На стульях и диванчиках лежали вороха неразобранных театральных костюмов. Кто-то что-то искал, вещи переносились с места на место — словом, в студии царила та приятная неразбериха, которая бывает всякий раз, когда люди возвращаются домой.
До сих пор нам приходилось видеть и встречать Читрасену и Ваджиру на сцене, репетициях, дипломатических приемах, сейчас нас принимала простая и славная супружеская пара в своем кругу. Ваджира, по обычаю всех женщин, занялась закусками, а Читрасена, также следуя традиции, позаботился о том, чтобы было чем утолить жажду.
Супруги рассказывали о странах, где они побывали в эту поездку, об интересных встречах с коллегами по профессии, о том, как их принимали зрители. На столе появились афиши и программы на многих языках. Мы переводили рецензии на их спектакли, помещенные московскими, ленинградскими, ташкентскими и калининскими газетами.
— Мы знаем, что русский балет по праву считается лучшим в мире, а советский зритель — взыскательный и понимающий зритель, — сказал, прощаясь с нами, Читрасена. — И нам особенно приятно, что самый теплый прием (а мы побывали во многих странах) был оказан нам именно в Советском Союзе.
Современный цейлонский театр начал складываться в 80-х годах прошлого столетия. Свое происхождение он ведет от кавинадагама — народной драмы, в основном разрабатывавшей историческую тему и исполнявшейся в традиционной манере.
Постепенно стала ощущаться необходимость в создании национального театра и национальной драматургии. Видная роль в этом принадлежала Джону де Силва, написавшему острую и злую сатиру на европеизированное высшее общество «Парабхава натакая» («Пьеса о поражении») и множество пьес на сюжеты, заимствованные из индийской мифологии. Ряд драматургов занимается переложением мировой классики. М. Г. Перера, например, — автор сингальских вариантов «Венецианского купца», «Юлия Цезаря». Он же перевел «Ромео и Джульетту». Эти пьесы имеют успех. Известностью пользуется и переработка мольеровского «Мнимого больного», гоголевских «Ревизора» и «Женитьбы».
На Цейлоне нет профессиональных трупп, по всей стране разбросаны любительские театральные коллективы, существующие только благодаря энтузиазму их режиссеров и актеров.
На сингальском и английском языках они регулярно ставят произведения Гольдони и Шоу, Ибсена и Метерлинка, Брехта и О’Кейси. Теперь в этом списке появились имена Чехова и Горького.
В один из вечеров сотни жителей Коломбо, несмотря на тропический ливень, устремились к зданию лучшего концертного зала столицы, на стене которого висела афиша, извещавшая, что Цейлонское общество любителей драмы по случаю своего пятидесятилетнего юбилея ставит пьесу А. П. Чехова «Вишневый сад» (на английском языке). Мы присутствовали на этом спектакле. Артисты очень старались донести до зрителя дух чеховской пьесы, замысел писателя, и это им удалось. Постановка чеховского «Вишневого сада» была воспринята как значительное событие в театральной жизни страны. «Писатель глубоко национальный, — отмечала в те дни цейлонская пресса, — Чехов в равной степени дорог и близок людям других стран, ибо свой неувядаемый талант он целиком отдал великому делу освобождения человека от социального неравенства. Правдивость, мудрая простота и глубокая человечность чеховского таланта не только покоряют сердца зрителей, но и требуют от артистов высокого драматического мастерства. Поэтому успех артистов Цейлонского общества любителей драмы — несомненно творческая победа этого коллектива».