Под аккомпанемент этой музыки и громкого пения шли кандийские танцоры, проделывая замысловатые фигуры; без них перахера немыслима, как, впрочем, в любое праздничное событие на Цейлоне. Другая группа танцоров жонглировала лежащими на плечах деревянными резными рамами-кавади, щедро украшенными яркими лентами, цветами и павлиньими перьями. Мальчики, отбивая такт звонкими металлическими палочками, приплясывали на ходу. Да и сами музыканты не только аккомпанировали, они тоже исполняли сложный, причудливого рисунка танец.
Под зонтами, которые несли полуголые в набедренных повязках слуги, в окружении пышной свиты важно, шествовали представители местной власти в богатых, шитых золотом одеждах. Затем снова шли слоны, танцоры и музыканты.
Наконец, на белой матерчатой дорожке появился огромный слон под цветным паланкином в сопровождении двух слонов поменьше. На нем особенно дорогие попоны, усыпанные драгоценными камнями, а на спине укреплен чеканный, блестящий позолотой ларец. Слона вводят на крыльцо храма, и в ларец устанавливается шкатулка с символическим «зубом Будды». Сам «зуб Будды», в существование которого верят буддисты, из специально построенного для него еще в XIII веке храма не выносится. Перахера — праздник скорее военный и исторический, чем религиозный. Как и сотни лет назад, слоны, бывшие основной ударной силой цейлонских армий, идут по трое в ряд под звуки «гаман хевеси», традиционного боевого марша сингалов. И в наряде кандийского танцора многое от убранства кандийского воина — металлический с наушниками головной убор, напоминающий боевой шлем, металлические наплечники и налокотники, массивные, защищающие грудь бляхи. Внушительное впечатление производят добытые в многочисленных сражениях военные трофеи. Среди них боевые знамена, оружие, трубы и барабаны португальских, голландских и английских войск.
Перахера надолго останется в памяти тех, кому довелось увидеть это красочное и своеобразное зрелище. Оно — живое свидетельство многовековой борьбы свободолюбивого цейлонского народа за свою независимость.
Интересны многочисленные легенды, связанные с «зубом Будды». Если верить им, эта божественная реликвия была доставлена на Цейлон в 311 году спрятанной в прическе тамильской принцессы. Ее отец, правитель одного из государств Южной Индии, где «зуб Будды» хранился более восьмисот лет, потерпел поражение в боях со своими противниками и решил отправить святыню на Цейлон, дабы она не попала в руки «неверных».
На Цейлоне в это время тоже велись междоусобные войны, и «зуб» пришлось скрывать в разных храмах. В конце концов его захватили португальцы, которые, желая развеять миф о божественности реликвии, размололи его в порошок, зарядили им пушку и выстрелили в море. Однако «зуб» чудесным образом возродился и оказался в целости и невредимости в одном из храмов.
По другой легенде, какой-то феодал приказал разбить «зуб» тяжелым молотом, но молот разлетелся на мелкие куски, не причинив никакого вреда реликвии.
Бросали ее в пламя, но и в огне она не горела.
«Зуб» очень высоко почитается буддистами. Раз в несколько лет его выставляют на обозрение пилигримов, стекающихся не только со всех концов Цейлона, но и из других стран к храму Зуба Будды в Канди.
Мне удалось увидеть эту святыню, так сказать «вне очереди», когда ее в знак высокого уважения показывали нашим космонавтам В. Терешковой-Николаевой, А. Николаеву и В. Быковскому. Это желтоватого цвета кость размером с указательный палец человека. Покоится она на выкованном из золота цветке лотоса и хранится в стеклянном ящике в специальной комнате храма.
Как повествует «Махавамса», хроника, написанная на языке пали, начало древнему цейлонскому государству было положено индийским принцем Виджаей, высадившимся на острове около 543 года до нашей эры.
Подчинив племена аборигенов, он стал первым царем и основателем династии, правившей на Цейлоне почти 2300 лет. Одним из наиболее известных правителей периода становления цейлонского государства был царь Пандукабхая, основавший в 437 году до нашей эры Анурадхапуру, которая стала первой столицей сингальского государства.
И сейчас еще по многочисленным развалинам и руинам можно судить о величии и красоте этого города, соперничавшего, как утверждают историки, в могуществе с известнейшими городами древности. Анурадхапура занимает видное место в истории буддизма. Именно здесь, по твердому убеждению его адептов, Будда любил размышлять, сидя под деревом бо, которое дожило, до сегодняшнего дня. Полагают, что этому дереву из семейства фикуоовых около 2500 лет. К дереву и построенному рядом с ним храму совершают ежегодно паломничество сотни тысяч буддистов из многих стран мира.
В центре Анурадхапуры сохранился фундамент — 1600 цельнотесаных каменных колонн, — на котором покоился когда-то Бронзовый дворец, построенный в 161 году до нашей эры. По летописям, в этом дворце, получившем свое название благодаря бронзовой крыше, насчитывалось девять этажей и тысяча покоев, дававших кров трем тысячам монахов. На первом этаже находился зал приемов с колоннами, облицованными золотом и драгоценными камнями. Неподалеку от Бронзового дворца лежат руины еще более древнего Павлиньего дворца.
Неотъемлемой частью цейлонской культуры являются дагобы — культовые постройки колоколообразной формы, сооружаемые обычно из земли и камня в честь Будды. Наиболее древняя дагоба Цейлона — Тхупарама — относится к III веку до нашей эры, то есть периоду распространения буддизма на острове. Несмотря на простоту форм, а может быть, именно благодаря этой простоте, она поражает красотой и своеобразием. Самым высоким культовым строением Цейлона считалась дагоба Абхайягирия, достигавшая 150 метров. Сейчас от нее, к сожалению, остались только развалины.
За несколько километров виден купол дагобы Руванвелли. Недавно реставрированная, она дает яркое представление о высокой культуре цейлонцев. Основание ее в диаметре составляет 84 метра; возвышается она на постаменте, окруженном четырьмястами каменными слонами, их когда-то украшали бивни из слоновой кости. Подножие дагобы покрыто высеченными из камня изображениями Будды, царей, фантастических зверей и птиц. На четыре алтаря, повернутых в четыре стороны света, верующие возлагают приношения — лепестки лотоса, мисочки с рисом, горящие плошки с кокосовым маслом.
В пятнадцати километрах от Анурадхапуры находится живописное, очень зеленое местечко, окруженное холмами и искусственными озерами. Это Махинтале, в древности оно входило в черту города. По преданию, правитель Цейлона Деванампия Тисса встретился здесь с буддийским проповедником Махиндой, сыном индии скоро императора Ашоки, и здесь же вскоре вместе со своими приближенными принял буддизм. В III веке до нашей эры в Махинтале началось строительство храма и монастыря, которое было закончено лишь в XII веке. Это целый архитектурный ансамбль, возведенный на склонах высоких холмов. У подножия холма начинается широкая лестница, насчитывающая тысячу восемьсот сорок ступеней из гранитных плит шириной около десяти метров.
Хорошо сохранились в Анурадхапуре бассейны со сложной системой водоснабжения — еще одно свидетельство высокого развития строительной техники на Цейлоне в древние века. Недалеко от города было создано первое в Юго-Восточной Азии крупное искусственное водохранилище — Тиссавэва, снабжавшее водой окрестные поля в засушливые сезоны.
В XI веке столицей сингальского государства стала Полоннарува. Расцвет ее пришелся на время правления царя Паракрамабаху I, прозванного Великим (1153–1186). По его приказу были построены огромные водохранилища со множеством шлюзов, питающие и сегодня живительной влагой тысячи акров земли.
От королевского дворца, расположенного в южной части цитадели, обнесенной массивными каменными укреплениями, остались лишь отдельные колонны да части стен. Однако и по руинам можно судить о размерах этого некогда блиставшего великолепием сооружения. Оно насчитывало семь этажей и более тысячи комнат. Сохранилась кладка центрального зала размером 34 на 15 метров.
Настороженные глаза льва внимательно всматриваются в каждого входящего. Изваянный из гранита безвестными мастерами, он распластался на лестнице Палаты Совета, сторожа, как и сотни лет назад, вход во дворец, превращенный историей и временем в живописные руины, дающие приют лишь обезьянам, ящерицам да змеям. На колоннах Палаты Совета, где стоял троп Паракрамабаху, видны надписи, указывавшие королевским сановникам их места во время заседаний.