— Зачем же на попятную, ты поступила правильно, — ободряюще заговорила она. — Надо самой поработать, тогда скорее поймешь, что нужно сделать. А знаешь, — она коснулась плеча подруги, — позволь, я буду помогать тебе. Да вот кольца замерять…
У Кати вырвался протестующий жест.
— Впрочем, настаиваешь, приходи! — согласилась она и, помахав на прощание рукой, отправилась к себе обратно в цех.
«Ну, вдвоем-то нам ничего не страшно, даже норму на станках, глядишь, выполним!»
Ночью по стеклянной крыше барабанил дождь, а в открытые окна со двора тянуло холодноватой свежестью, запахом отцветающего табака на клумбах. Заводской садовник, как видно, оставался верен своим привязанностям: еще после окончания ФЗУ, отрабатывая свои первые ночные смены, Нина с Катей выбегали освежиться во двор, где на клумбах вот так же благоухал табак.
— Помнишь, Нинок? — спрашивала у подруги Катя.
Нина в ответ молча кивала, она была очень довольна собой и Катей.
Вон они как, — сколько времени не работали на станках, а вот понадобилось и все нажитое тут как тут! Зря сомневалась Катя. Завтра начальнику цеха придется отдавать приказ о выписке им наряда за работу на станках!
Что же касается дополнительного резца для выточки галтели, наладчики сказали правду. И хорошо, что Катя удержалась, не обидела их своим недоверием. Но все-таки приговор отделочному участку сегодня подписан ею!
— Смотри сюда, — сказала Катя в обеденный перерыв подруге, когда в цехе установилась тишина. — На продольный блок станка я поставлю небольшой суппорток, а на нем закреплю дополнительный резец. Вот тут! Простору, как видишь, хватит, и никакая сила его не вырвет. Так?
— Вижу, так! — подтвердила Нина, смотря на Катю во все глаза. Обожание и восхищение светилось в них: никто не додумался, а ее подруга — смогла!
Глава 9
Небольшой, отгороженный наверху закуток с приподнятым над заводской крышей вытянутым окном, с засаленной маслом дверью, захватанными стульями, неказистым письменным столом, с телефоном, шкафом в углу и висящими на стене схемами станков — таков был кабинет начальника цеха.
Тут ничего не было лишнего и все под рукой. Рабочий, поднявшийся сюда из цеха, чувствовал себя в той же обстановке, что и внизу, и мог зайти без всякого доклада в любую минуту, а если не заставал Николая Николаевича — располагался ждать.
Такие порядки были в Катину юность и такими сохранились до сих пор. Квашенников никогда не пытался менять их!
Николай Николаевич был на месте, когда Катя зашла к нему.
— Присаживайтесь, — встретил он ее, выходя из-за стола. — Были у станков?
— Да, я только что оттуда, — отвечала Катя. — Слесари уже на нескольких станках вмонтировали дополнительный резец.
Квашенников как-то особенно внимательно посмотрел на посетительницу.
— Знаете, Екатерина Сергеевна, — заговорил он, — я уже давно хлопотал где надо, чтобы вас официально зачислили на должность старшего технолога. Теперь я буду настаивать. И мне не откажут — будьте уверены!
Катя едва заметно улыбнулась: вон как заговорил всегда сдержанный Квашенников! Она-то знала, что он давно сердился на нее за одно выступление на парткоме, где возразила ему, что неправильно валить всю вину с браком на объективные причины, и посоветовала изыскать резервы внутри цеха. Студенты-практиканты, например, — чем не кадры, если верно использовать их, не гонять с места на место, а закрепить за определенными станками? Есть выход и с морально устаревшим оборудованием. Оно еще послужит и послужит при небольших рационализаторских усовершенствованиях.
Квашенников не простил Кате это выступление и, где мог, по мелочам срывал свою обиду. Он и теперь не удержался — напомнил ей:
— Ну, сейчас вам, как говорится, и карты в руки для изыскания местных резервов. Ищите и обрящете. Глядишь, и с браком при вашей подмоге справимся! — Это он добавил, вздохнув, уже другим, дружелюбным тоном.
Назначение старшим технологом Екатерины Ермоловой многое меняло в жизни Квашенникова. Он побаивался Екатерины, зная, сколько хлопот она доставляла ему, будучи нормировщиком, и желал ее назначения. Да, желал, потому что видел спасение своего престижа только в одном: надо поправлять дела с браком. А для этого его самого кто-то должен направлять, тянуть.
Дома, в семье, апатия Николая Николаевича проходила. Он поздно женился, в тридцать с лишним лет. Жену выбирал долго, желая взять женщину попроще, хозяйственную, похожую на мать.