Хотя здешние места выглядели неромантично, было в них что-то очаровательное. Горы исчезли; тем пленительнее казались нам лиственные леса, росшие по обеим сторонам дороги; некоторые из этих деревьев не сбрасывали листву на зиму. Мы миновали великолепные фруктовые плантации, где привольно вызревали южные плоды. Справа и слева тянулись обширные, теперь уже убранные, хлебные поля. Когда мы приблизились к деревне, то увидели огромный рыбный пруд; в его кристально чистой воде отражались деревья раскинувшегося здесь сада. Этот обширный сад примыкал к дому, напоминавшему замок; дом производил впечатление в стране жалких лачуг.
— Что это за дом? — спросил я портного.
— Это замок, — ответил он.
— Кому он принадлежит?
— Хозяину постоялого двора, у которого мы заночуем.
— Этот замок и есть постоялый двор?
— Нет.
— Ты же говоришь, мы остановимся в хане?
— Я думал, вам все равно, говорю ли я о хане или конаке. Хозяина я знаю. Он очень рад принимать у себя гостей; он вас тепло встретит.
— Кто же он?
— Турок из Салоник. Он удалился от дел, чтобы спокойно отдохнуть здесь. Зовут его Мурад Хабулам.
— Как он выглядит?
— Он средних лет, долговязый, немного худощавый и безбородый.
Я не испытывал ни малейшей приязни к долговязому, худому и безбородому турку. Я не мог представить себе храброго, честного, прямодушного турка в обличье этакого скелета. Мой опыт подсказывал мне, что в Османской империи надо остерегаться любого тощего человека, ростом чуть выше среднего и к тому же безбородого. Выражение лица у меня было несколько кислое, поэтому портной переспросил:
— Тебе не нравится, что я веду вас к нему?
— Нет, просто я считаю, что нескромно останавливаться впятером у совершенно незнакомого человека.
— Но не вы же будете напрашиваться в гости; наоборот, он вас станет просить об этом.
— Это что-то новенькое!
— Я хочу тебе пояснить, что он любит принимать гостей. Я часто приезжаю к нему, и он всегда просит меня приводить к нему чужих людей, если только их не надо стыдиться. Он любит принимать чужеземцев; он человек ученый и много повидал, как и ты. Друг другу вы понравитесь. К тому же он так богат, что его не волнует, остановится ли у него десяток гостей или два десятка.
Человек ученый и повидавший виды! Это привлекало. И чтобы еще больше расположить меня, портной добавил:
— Ты увидишь роскошное жилище с гаремом, парком и всем, что может позволить себе богач.
— Есть ли у него книги?
— Большая коллекция.
Разумеется, теперь я покончил со всеми сомнениями и выслал вперед портного, чтобы он доложил о нас.
Пока я болтал с Халефом о баснословно богатом, ученом турке, предполагая, что того и не надо было извещать о нашем прибытии, ведь ему доложили об этом аладжи, как вдруг лошадь Халефа резко дернулась.
Мы ехали вдоль края пруда, по глади которого к нам приближалась лодка. В ней сидела девушка; она гребла, энергично взмахивая руками.
Она была одета как любая незамужняя болгарка. Из-под красной косынки, которую она повязала вокруг головы, свешивались две длинные, тяжелые косы.
Она явно торопилась. Еще не привязав лодку, она выпрыгнула из нее и хотела пробежать мимо нас. Ее красное платье, ее поспешность или что-то другое напугали лошадь Халефа: та прыгнула вперед, полоснула девушку копытом и сбила ее.
Мой вороной тоже немного испугался ее и встал на дыбы. Болгарка попыталась подняться, но при этом подкатилась прямо под мою лошадь и громко вскрикнула от страха.
— Тихо! Ты лишь напугаешь лошадь! — крикнул я. — Лежи спокойно!
Вороной немного погарцевал, но не наступил на нее; теперь она могла подняться. Она хотела сразу уйти, но я окликнул ее:
— Стой! Подожди секунду! Как тебя зовут?
Она остановилась и посмотрела на меня. У нее было юное болгарское лицо, мягкое, круглое и полное, с маленьким носом и кроткими глазами. Судя по одежде, она была из бедной семьи; шла она босиком. Вероятно, лошадь Халефа больно ее задела, ведь девушка теперь как-то странно поднимала ногу.
— Меня зовут Анка, — ответила она.
— У тебя есть родители?
— Да.
— Братья и сестры?
— О, много!
— А возлюбленный?
Ее свежее лицо покрылось яркой краской, но ответила она быстро:
— Да, красавец!
— Как же его зовут?
— Яник. Он батрак.
— Так вы оба, наверное, небогаты?
— Если бы произошло чудо и мы разбогатели, я бы давно за него вышла замуж. Но пока что мы только копим деньги.
— И сколько же?