— Оставим это занятие, — сказал я. — Давайте сбережем силы, они нам еще понадобятся. Быть может, сюда придет староста, раз мы не вернемся к нему. Я уже рассказал ему, что мясник — член этой банды. Если мы не вернемся, он начнет беспокоиться за нас и пойдет нас искать. Он знает, что мы ушли с мясником.
— Но не знает куда! — заметил Халеф.
— Жаль, конечно, что я забыл ему сказать, но мы говорили с ним об этом доме, и он наверняка в поисках нас заглянет и сюда.
— Не верю я в это, уж очень он боится аладжи. Если он увидит их здесь, то удерет.
— Спрашивается, а здесь ли они будут.
— Наверняка здесь, ведь не оставят они дом без присмотра.
— Сейчас давайте отдохнем и будем ждать. Разумеется, снаружи есть охрана; это понятно. Если на какое-то время мы перестанем делать подкоп, они услышат, как тихо у нас стало, и решат, что мы покорились судьбе. Это усыпит их бдительность.
Так мы успокоились и утешили себя. Впрочем, моим бравым спутникам надоело ждать; я не мог дольше противиться их натиску.
— Давайте обследуем потолок, — предложил я. — Там есть крышка. Вопрос только, как ее открыть.
— Когда Омар встал мне на плечи, он так до нее и не добрался, — сказал Оско.
— Тогда сделаем пирамиду повыше. Пусть Халеф станет на плечи Омара. Быть может, этого хватит. Тебе достанет силы, чтобы выдержать обоих.
Халеф сунул фонарик в карман и вскарабкался Омару на плечи. Тот взобрался на спину Оско, который, подобно четырехногому зверю, стоял, упираясь руками и ногами в землю. Наконец, Оско стал потихоньку подниматься, а Омар выпрямился, стоя у него на плечах. Все трое, чтобы не упасть, как можно плотнее прижимались к скале. И вот Халеф вытянул руку и доложил:
— Сиди, я чувствую потолок!
— Говори тише! Снаружи кто-то может быть. Достань фонарь.
Я посмотрел вверх, в тот угол, где мы заметили отверстие. Там чуть брезжил свет. Держа фонарь левой рукой, Халеф ощупывал потолок правой рукой.
— Он сложен из толстых бревен, — шепнул малыш, — а вот небольшая крышка сколочена из досок.
— Хорошо, доски ведь тонкие. Стукни-ка по ним, чтобы по звуку определить их толщину.
— Меня услышат!
— Лучше было бы, конечно, чтобы никто ничего не заметил, но зато мы узнаем, есть ли наверху сторожа.
Халеф постучал; тут же мы услышали громкий смех и крик:
— Послушайте, они прямо под нами; колотят по крышке!
Снаружи перед домом кто-то задал вопрос:
— Задвижка на месте?
— Конечно!
— Тогда они не выберутся. Один на другого, значит, встали.
— Да, они умеют делать фокусы. Вот когда голод почувствуют, тогда по-другому кувыркаться начнут. Будь моя воля, открыл бы к ним дверь.
— Не смей ни в коем случае!
— Я бы тогда залепил им прикладом по голове!
— На это у нас хватит времени. Пусть себе стучат.
— Слышал, эфенди? — спросил Халеф. — Мы что, позволим забить нас прикладами насмерть?
— Нет. Попросим-ка этих господ — там, наверху, — отойти подальше от крышки.
— Они не станут этого делать.
— Тогда слезай, Халеф! Я сам поднимусь на твое место. Перед моими просьбами нельзя устоять.
Оско медленно наклонился. Омар спрыгнул с его спины, а затем и Халеф соскочил с плеч Омара.
— Отдохните-ка немного, — сказал я, — вам все же пришлось напрячься. А я и вовсе потяжелее, чем Халеф, да и пробуду наверху дольше, чем он.
Мы подождали несколько минут; потом Омар поднял меня на плечи.
— Будь сейчас вдвойне осторожен, а то мы упадем, — попросил я, — а для меня с моей больной ногой это очень опасно.
— Не бойся, господин! — ответил Оско. — Я буду стоять, как дерево. Расселина скалы здесь так узка, что ты можешь с обеих сторон упираться локтями. Опора надежная!
Как и в прошлый раз, Омар поднялся на плечи Оско. Я был выше, чем Халеф, и мне не понадобилось даже вытягивать руки, чтобы добраться до крышки. Я почти упирался в нее головой. Фонарик был у меня, и я посветил на доски. С одной стороны крышка была сколочена железной скобой; сюда вставлялась задвижка. Оба конца скобы были загнуты и врезались в древесину.
Я постучал по крышке указательным пальцем. Судя по звуку, доски были не толще полутора дюймов. В ответ на мое постукивание раздался чей-то голос:
— Ты слышишь? Они снова тут. Ну ладно, хотите открыть крышку, попробуйте меня поднять вместе с ней.
Теперь, когда я был неподалеку от говорящего, я ясно узнал голос мясника. Из его слов было понятно, что он уселся на крышку. Какая неосторожность! Разве может разбойник так поступить?