— Быстрее за ним! Через комнату и двор, а затем направо, вверх по улице! Халеф окружен врагами.
В этот момент раздались несколько пистолетных выстрелов. Оба моих спутника схватились за ружья.
— Только не ружья! Там можно управиться лишь с пистолетами и ножами. Ступайте, ступайте, быстрее!
Они помчались к двери. К сожалению, я не мог последовать за ними. Мне пришлось остаться в комнате из-за своего беспомощного положения.
Хозяин по-прежнему оцепенело сидел на стуле. Он все еще держал руку в том положении, в каком она была, когда я вырвал у него карабин. С того момента, как Оско поднял тревогу, он не шевельнулся и не сказал ни слова.
— Эф-эф-эфен-фенди! — пролепетал он наконец. — Что же это было?
— Ты ведь все видел и слышал.
— С-с-стреляли!
Я взял его за плечи и встряхнул.
— Эй, опомнись! Ты же окаменел от страха!
— Это в меня?
— Нет, стреляли в меня.
— Я думал, меня хотели убить, потому… потому что я помог тебе.
— Нет, твоей дражайшей жизни не грозило ничто; в опасности был я. Но закрой-ка ставень; мы не хотим никому дать повод снова стрелять в нас.
Пошатываясь, он выполнил мое указание. Конечно, он не был трусом; его оглушила стремительность, с какой все произошло. Закрыв ставень, он уселся на стул, а я вновь раскурил трубку.
— Ты куришь? — изумленно спросил он. — А там, на улице, сражаются!
— Разве я могу им помочь? Если бы ты был порядочным человеком, то поспешил бы за ними!
— Благодарствую! Меня это не касается.
— Тогда тоже покури!
— У меня еще дрожат все члены. Твое старое ружье грохотало, как пушка!
— Да, оно и впрямь наделено могучим басом; оно солидное, как матрона. Давай-ка снова зарядим его. Ты видел, как это здорово. Если бы оно не было заряжено, мне не повезло бы.
— У тебя же был карабин!
— Его держал в руке ты, а ружье лежало у меня под рукой. Впрочем, не знаю, произвела бы тот же эффект пуля, выпущенная из карабина.
— Ты ведь все равно выстрелил бы в убийцу!
— Нет. Я же не видел его. Я стрелял не в него; я видел перед собой лишь дуло его ружья. Он целился мне в лоб. Мне ничего не оставалось, кроме как выстрелить в ствол, направленный в меня, и мне это удалось.
Женщины и дети во дворе были охвачены настоящей паникой. Они, конечно, слышали выстрелы и видели бегущих мужчин. Все знали, что поблизости находились аладжи, и потому всех охватило страшное волнение.
Но вот шум стих, дверь в прихожую открылась. Оско, Омар и Халеф вернулись. Последний выглядел скверно. Его одежда была перемазана грязью и кое-где порвана; по лбу стекала кровь.
— Ты ранен? — испуганно спросил я. — Это опасно?
— Я не знаю. Посмотри, сиди.
— Воды!
Воды под рукой не было, тогда я обмакнул носовой платок в кружку с пивом и вытер лицо маленькому герою.
— Слава богу! Пуля лишь слегка задела тебя, — успокоил я малыша. — Через две недели рана заживет.
— Рад слышать! — улыбнулся Халеф. — Но все было куда опаснее; речь шла о моей жизни.
— Кто стрелял в тебя? Манах эль-Барша?
— Нет, другой.
— Ты его узнал?
— Нет. Было темно, и я не разглядел его лицо, хотя наши бороды были так близко, что мы едва не поцеловались.
— Полагаю, что это был брат мясника.
— Возможно, ведь действовал он как мясник.
— Рассказывай-ка! А Омар пусть принесет перевязочные средства; они в моей седельной сумке.
— Ладно, дело шло очень быстро. Когда я высунул голову в окно, то увидел лежавшего внизу человека. Я хотел прыгнуть на него, но ты вцепился в меня сзади. Я вырвался, но, пока вылезал из окна, он вскочил и побежал.
— Это был Манах эль-Барша. Сегодня, когда я подслушивал разговор в лесу, он как раз похвалялся своим сообщникам, что рад был бы стрельнуть в меня. Он это сделал. Так что очень рискованно выдавать себя за людей, которых пуля не берет.
— Ого, они всерьез метили в нас. Ты сидел будто мишень. Негодяи видели это и решили тебя убрать. Застрелить тебя поручили Манаху, раз он так хотел убедиться, что твоя голова тверже всякой пули. В любом случае они покушались на убийство; можешь положиться на это.
— Вероятно, так и было.
— Итак, дальше! Я живехонько спрыгнул вниз и, наткнувшись на что-то длинное и узкое, рухнул наземь. Должно быть, это было ружье, лежавшее возле дома.
— Когда я выстрелил, ружье выбило у него из рук. От сильного удара он сам опрокинулся наземь.
— На какое-то время он наверняка потерял сознание, иначе бы он там не лежал. Я мигом вскочил и бросился за ним. Когда он пробегал возле ворот, я его узнал и крикнул вам.