— Его же пуля не берет!
— Хорошо, попробую-ка выстрелить в него свинцовой дробью, а если и она не причинит ему никакого вреда, возьму-ка я свой гайдуцкий топорик. Я им владею мастерски, а этот франк никогда не держал подобное оружие в руках. Я не стану убивать его сзади, а нападу на него в честном, открытом бою.
— Не слишком рискуй!
— Ба! Он не успеет ничего сделать, как будет мертв!
— А его люди!
— Их я не боюсь.
— Они тотчас набросятся на тебя.
— Времени у них не будет. Вспомни, я же еду на гнедом! К тому же я выберу участок, поросший лесом, где моментально скроюсь из виду, заехав за кусты.
— А ты разве забыл, что его вороной намного сильнее твоего гнедого?
— Что мне бояться вороного, если я прикончу его хозяина?
— А если еще кто-нибудь сядет на него и погонится за тобой? Быть может, этот маленький черт, ловкий и юркий как обезьяна.
— Я бы только рад был этому. Поквитался бы с ним за вчерашнее.
— Ладно, желаем тебе счастья! Тебе надо отомстить за брата. Твое дело правое, и да дарует Аллах победу тебе. Если тебе все же ничего не удастся, то направляйся к нам. Ты знаешь, где нас найти. Сегодня вечером будем решать, как прикончить этих парней. Теперь мы знаем, что они выехали и направляются в Ускюб.
— Вы, значит, и верно, не поедете тем же путем, что они?
— Нет, мы поедем через Энгели, а они — через Йерсели. Мы приедем раньше их.
— Ладно, тогда я могу еще немного задержаться с вами. Итак, если сегодня я не вернусь, значит, мне все удалось и вы уже не увидите никогда этого эфенди — он будет лежать, зарытый где-нибудь. Вперед!
Я снова услышал конский топот; звук его удалялся.
Теперь и я осторожно выехал на своем вороном. Я увидел аладжи, мчавшихся на пегих конях, миридита на гнедом, а также Манаха эль-Баршу, Баруда эль-Амасата и старца Мубарека, скорчившегося в седле; руку он держал на перевязи.
Если бы они узнали, что я находился всего в каком-то десятке аршинов от них! Какая бы получилась неописуемая сцена! Стоило моей лошади фыркнуть, как я был бы обнаружен. Однако она, умница, знала, чем мне это грозит, ведь я на миг положил ей руку на ноздри. После этого она не издала ни одного звука.
Теперь я снова мог нагнать своих спутников, которые давно уже оставили позади себя Варзы. Я повернул направо, чтобы не заезжать в эту деревушку.
Я совершенно не знал местности; к тому же от портного я слышал, что из Варзы в Йерсели нет никакой хорошей дороги. И все же в трех километрах к западу от деревушки я заметил след своих спутников; я поехал за ними. След привел меня в пустынную долину, усеянную обломками камней и напоминавшую ущелье, затем поднялся в лес; здесь, на мягкой земле, он стал отчетливо виден; мне уже не приходилось теперь напрягать глаза; я мог поехать быстрее. Вскоре я нагнал спутников.
— Сиди, я только хотел предложить, чтобы мы подождали тебя, — сказал Халеф. — Что ты забыл?
Прежде чем ответить, я бросил испытующий взор на маленького портного. Казалось, его нисколько не интересовал мой ответ.
— Я хотел глянуть на миридита, брата мясника, — произнес я. — Ты ведь слышал от хозяина, что эти братья — миридиты.
— Нас что, волнует этот миридит?
— Очень сильно. В дороге он собирается застрелить меня свинцовой дробью или прикончить гайдуцким чеканом.
— Откуда ты знаешь?
— Он сам сказал это нашим лучшим друзьям, мечтавшим, чтобы мы издохли от голода и жажды.
Я рассказал о происшедшем, умолчав лишь, что вывел из строя оружие миридита; при этом я не сводил глаз с портного. Он простодушно удивлялся и наконец спросил:
— Эфенди, что это за люди? Разве впрямь есть такие безбожники?
— Ты же слышал.
— О Аллах! Я и не подозревал о таком. Что же вы им сделали?
— При случае ты узнаешь об этом, если поедешь с нами, ведь мы не останемся в Ускюбе. Мы минуем город, а потом побыстрее направимся в Каканделы и Призренди.
— Ага, на мою родину? Очень приятно слышать. Я уже с утра узнал от слуги, что с вами вчера приключилось. И вот теперь вам снова грозит смерть. Тут поневоле задрожишь и запаникуешь!
— Ты можешь с нами расстаться!
— Об этом я и не думаю. Быть может, теперь только от меня одного зависит, сумеете ли вы спастись. Я поведу вас так, что этот миридит наверняка не найдет вас. Я поведу вас горными лугами и открытыми тропами. Потом мы спустимся на знаменитую своим плодородием равнину Мустафа; она простирается от Ускюба на юго-восток до Кеприли; там проложена новая железная дорога. Там открытая местность. И если вы не будете возражать, я останусь вашим проводником и после Ускюба.