— Ну, пора на покой, — говорит она, устраиваясь в своем углу на постели.
Ядрино тоже спит, а в маленькой избушке посредине деревни опять светится тусклый огонек. При скупом свете коптилки Виктор сидит за столом, зябко ежится — сердитый ветер в окно выдул все тепло. «Заснуть бы на часок», — мелькает заманчивая мысль, но нельзя.
В школе завтра контрольная. Выходит на крыльцо немного освежить голову. Белеет снег. В светлом сиянии высыпали в посиневшем небе звезды. Безлюдье, тишина. Возвращается в избу, снова усаживается за стол. «Скоро каникулы, вот тогда вволю отосплюсь».
Порой заглядывали в избу ребята, и чаще других Гришка Цыганков. Окончив курсы, работает он в соседней МТС трактористом. Появлялся в деревне в рабочей, пахнущей бензином спецовке, заметно повзрослевший. Выглядел совсем парнем, гулял под руку с девчатами, курил махорку.
Весной, незадолго до школьных каникул, секретарь комсомольской организации Федор Буянов зашел к Виктору.
— Разговор у меня к тебе небольшой, — начал Федя, — небольшой, но серьезный. Вызов получил из военного училища. Медкомиссию прошел. Завтра комсомольское собрание — нового секретаря будем выбирать. Пришел к тебе посоветоваться.
Виктор, польщенный, что с ним советуются по таким важным делам, не сразу понял намерение Феди.
— А что, если тебя, Ильин, в секретари выберут?
— Да разве я гожусь? — заволновался Виктор. — Разве я смогу?..
Спорить Федя не стал, но на собрании предложил:
— Есть подходящая кандидатура — Ильин Виктор. Парень серьезный, толковый, начитанный. Правда, ему будет труднее, чем кому-либо из вас… Думаю, что он будет неплохим секретарем.
…С комсомольского собрания Виктор вернулся с папкой комсомольских бумаг под мышкой. Комсомольцы избрали его единогласно. «Лето поработаю, — думал он, хмуря брови, — а там с фронта вернется молодежь^. Понимал, что теперь в столь долгожданный победный год отказываться никак нельзя.
Кончилась война с фашистской Германией. Все радовались в деревне. Ожидали с фронта своих. Ожидали даже те, кто уже получил «похоронную».
А для Виктора наступившая весна была вдвойне победной. Восьмой класс он закончил успешно. Не было уже никакого сомнения, что он будет переведен в девятый.
Осенью в девятый класс Виктор отправился спокойно. Стал он в школе своим человеком. Снова вошло в привычку через день вставать рано, знакомой дорогой отмерять километры.
В девятом классе учиться стало сложнее: много предметов и материала. Приходилось все чаще обращаться за консультацией и в свою деревенскую школу.
Когда приезжала в деревню Нина, заходила к Витюшке и запросто требовала:
— Показывай отметки!
Свои почему-то показывать отказывалась. Немного важничала, что она не школьница, а студентки. Рассказывала, как живет в общежитии техникума, какие там порядки.
— Не освободили тебя от секретарской должности? — поинтересовалась она осенью.
— А он никому и не говорит, что ему трудно, — вступила в разговор мать. — В ревизионную комиссию колхоза теперь его еще избрали. Да за комиссию трудодни начисляют.
И не знала — быть ли ей довольной, все же заработок, или по-прежнему жаловаться, что перегрузили парня.
— Раньше помогали ему учителя из нашей школы… — продолжала мать, — теперь он им помогает.
Виктор никак не ожидал, что доведется ему в. своей родной школе поучительствовать. Немецкий язык он знал хорошо. Заболела в деревне учительница, и Мария Егоровна предложила ему:
— Может быть, сможешь несколько недель позаниматься немецким с классом? Я тебя очень прошу…
Пришлось согласиться. Способность спокойно и деловито рассказывать у него выработалась с детства, и Мария Егоровна давно это подметила.
Вечером Виктор вместе с Ниной, как обычно, прошлись по деревенской улице.
— Видишь, разрастается наше Ядрино. Теперь с полсотни новых построек есть.
— Но до прежней, довоенной жизни еще далеко, — отозвалась Нина.
— Конечно… Но не все сразу. Колхоз вот слабоват. Опять председателя сменили.
Шли дни… Летом прихворнула мать. Все заботы по хозяйству полностью легли на сыновей. В это лето Впервые Виктор вышел на колхозный покос. Косить он научился давно. Справлялся с косою, специально для себя приспособленной, неплохо. Но это когда спокойно косил на своей усадьбе. Другое дело косить на миру! Й все же он решился появиться на народе.
…Было раннее утро. Солнышко еще находилось на покое за михайловским лесом. Чистое, ясное небо только розовело рассветом, когда ядринские колхозники собрались у покоса. Трава стояла по пояс. Виктор, внешне спокойный, встал в ряды косцов. Только бы не отстать, не помешать другим! Засвистели косы. Разлился медовый запах по скошенной луговине. Поднималось все выше над лесом солнце, осушая росу. Но Виктор не видел солнца. Пожалуй, ничего не видел, кроме спины соседа косца. Стекла очков покрылись испариной, и белая рубашка давно уже взмокла, но он продолжал косить… В этот очень трудный для него день Виктор выстоял. Вернувшись домой, упал на постель. Так велико было физическое напряжение. Но нервное сильнее.