— Они тебе не нравятся? — спросил Серж. — Полагаю, я мог бы создать что-то более стильное, но ведь тебе предстоит много ходить, да и все дамы в Синем царстве в этом сезоне одеваются подобно мужчинам, поэтому я подумал…
— Они мне очень нравятся, — выпалила Рапунцель. — В жизни ничего удобнее не носила.
Крылья Сержа вспыхнули.
Долгое время Рапунцель только и могла, что восхищаться сапогами. Она радостно вышагивала по магазину, а потом, приподняв обутую ногу, поинтересовалась:
— Они истопчутся?
— Никогда, — ответил Серж. — Он взглянул на Джека, чей карман время от времени оттопыривался, поскольку Принц-лягушонок по-прежнему предпринимал бесплодные попытки выбраться. Однако внимание Сержа приковали поношенные ботинки Джека. — Тебе тоже не помешала бы новая обувь. Твоя скоро совсем развалится. Как думаешь?
Лицо Джека просияло.
— Да… то есть спасибо, — ответил он. — Если вас не затруднит.
Вскоре он уже щеголял в черных ботинках, которые, по мнению Рапунцель, прекрасно сочетались с его мечом и придавали ему еще более королевский вид. Вот только Джек не заслуживал ее похвалы. Ему не следовало наговаривать на Ведьму. Даже если та что-то утаивала, а Рапунцель была вынуждена признать, что так и было… Раз Ведьма что-то утаивала, значит, на то имелись веские причины.
Но что за причины?
Встревоженная, Рапунцель подошла к прилавку, чтобы заплатить за желуди. В основном они выбирали походное снаряжение и еду, однако Джек еще взял несколько малюсеньких блестящих желудей бледно-зеленого, синего и золотого цвета. Когда он показал их Рапунцель, волосы упали ему на глаза и частично скрыли порозовевшие щеки.
— Костюмы для Тесс, — пояснил он. — Из секции для детей. Она ни разу не бывала в подобных магазинах. В Фиолетовых горах ничего такого нет.
— Костюмы? — переспросила Рапунцель. — Для игр с переодеванием?
— Крылья фей, тиара, стеклянные туфельки и все такое. Нам необязательно их покупать, — поспешно сказал он. — Я могу положить на место.
— Нет, давай купим! Где ты их взял? Я тоже хочу.
Расплатиться было трудновато, поскольку владелец магазина по-прежнему ежился под прилавком. Достав деньги, Серж объяснил Рапунцель, сколько бронзовых монет в медяке и сколько медяков в сребренике, и вскоре она положила нужное количество монет на прилавок.
— Значит, ты умеешь считать, — заключил Серж. — А читать тоже умеешь? Энвеария тебя научила?
— Конечно же, научила, — обиженно произнесла Рапунцель.
Она сунула оставшиеся деньги в кармашек на ремне, сложила желуди в тележку, накрыла их плащами и передала ручку Джеку.
— Раз уж тут не только мои вещи, будем тянуть по очереди.
Джек взялся за ручку тележки, и они вслед за Сержем вышли из магазина.
— Если ищете Перволес, тогда мне с вами по пути. По крайней мере какое-то время, — сообщил Серж. — Я знаю короткую дорогу.
Они направились от центра города на север, к другой группе домов, словно вышедших погулять в широкие поля. Времия простиралась бесконечно далеко, и прежде чем они доберутся до Перволеса, предстояло пройти еще много лиг, однако расстояние больше не волновало Рапунцель. Тележка оказалась чудесным изобретением, а сапоги были выше всяких похвал. Ей и не верилось, что она столько прошла в тапочках, да еще с волосами на спине.
Но хотя ногам было удобно, в голове царила сумятица. Рапунцель не переставала думать о матери и отце, о Сделке и Энвеарии. Энвеария — так, вероятно, звали Ведьму. Красные феи, правитель Калабаса, а теперь и Серж — все называли ее одинаково. Интересно, почему Ведьма ни разу не упомянула, что у нее есть другое имя?
Они миновали внешнюю границу Изобилии, и перед ними раскинулись пышные угодья, тихие и пустынные. По грунтовой дороге застучал дождик, освежая кожу Рапунцель. Серж подвел их к рощице в конце дороги, через которую, по его словам, можно было срезать путь.
Когда все трое вошли в нее, Рапунцель тут же поняла, что снова оказалась в волшебном лесу. Как и лес в Красноземье, он был безмолвен, изобиловал стройными серебристыми деревьями и был наполнен каким-то странным слабым перезвоном. Когда они вышли оттуда, их взору открылся незнакомый пейзаж. Исчезли слегка холмистые угодья. Впереди виднелись высокие ярко-зеленые холмы, плотно заросшие деревьями. Сверху нависло холодное и ясное голубое небо, стало ощутимо холоднее, однако Рапунцель решила, что морозный воздух ей по душе. Напоенный запахом сосны, он оживлял ее, как и зеленые холмы.