Прищурившись, Джек встал и вынул живительное дыхание из кармана. Белая дымка все еще курилась внутри маленького стеклянного пузырька.
— Говорю тебе, ты еще пожалеешь, что мы это сделали, — сказал он.
— Разбивай стекло! — скомандовала Рапунцель, протягивая ему Принца-лягушонка. — Ну, давай же!
Держа хрупкий пузырек у рта лягушонка, Джек раздавил его пальцами. Стекло осыпалось сверкающей красной пылью, высвобождая дымку, которая потянулась к ноздре Принца-лягушонка и скользнула внутрь.
Затаив дыхание, Рапунцель высматривала в теле питомца следы жизни. Она ждала, что он начнет дышать, или откроет глаза, или что задрожит его толстенький подбородок. Но ничего не произошло.
— Слишком поздно, — отметил Джек. — Нам не следовало использовать жи...
— Тс-с!
За исключением этого звука, Рапунцель не шевелилась. Она стояла на коленях, слушала в ушах биение собственного сердца, держала Принца-лягушонка и что есть мочи желала, чтобы он открыл глаза и взглянул на нее. Огонь в костре жизнерадостно потрескивал, и эти звуки казались такими ужасными и неуместными здесь и сейчас. Джек не рискнул добавить ни слова.
Колени Рапунцель подмерзали в снегу. Скоро ей придется встать. Дальше притворяться она не могла: ожидание не оживит Принца-лягушонка, он умер. Да, она держала его тельце в ладонях, но душа его отлетела и ее не вернуть.
Так вот какова она, смерть. И Рапунцель послужила ее причиной.
Вина и печаль обрушились на нее одновременно, и Рапунцель осознавала, что ощущает, но легче от этого не становилось
— Милый! — удалось произнести ей. — Прости меня.
Прижавшись щекой к холодной маленькой спинке, она заплакала. Но слезы не приносили облегчения; казалось, они лились прямо из того опустевшего местечка в ее сердце, которое занимал Принц-лягушонок. Все еще плача, она сжалась комочком у костра, держа в ладонях лягушонка и не желая расставаться с ним. Всхлипывания заполнили ночную темноту вокруг, и Рапунцель подумала, что у нее сейчас разобьется сердце.
— У вас все в порядке? — спросил вдруг голос, не принадлежавший ни Рапунцель, ни Джеку. — Что здесь случилось?
Джек вскочил и закружился, размахивая мечом, так что чуть не проткнул подошедшего к нему сзади мужчину. Крупный и высокий, тот был старше Джека, но ненамного. Темно-оранжевый плащ, расшитый медно-красными замысловатыми узорами и застегнутый на медный крючок искусной ковки с мерцающим в свете костра оранжевым самоцветом, стелился по земле. Волосы мужчины также пламенели рыжиной, а все лицо покрывали веснушки.
— Я ищу своего пса, — сказал он. — Вы его не видели? Большой, рыжий, любит всех облизывать. Мне показалось, я слышал лай откуда-то отсюда, но теперь вижу только ваших псов-из-желудей...
— Кто вы? — требовательно спросил Джек, держа меч наготове
— Он п-принц, — удалось сказать Рапунцель сквозь слезы.
За исключением веснушек, мужчина отлично подходил под изображения из ее сказок, начиная от плаща и заканчивая тяжелыми сапогами с пряжками. Рапунцель вытерла глаза одной рукой, по-прежнему держа во второй Принца-лягушонка.
— Принц Мик Великолепный из Оранжарии, — ответил принц и поклонился в сторону, чтобы избежать острия меча Джека, который тот сразу же вложил в ножны.
— Простите меня, ваше высочество, — низко поклонился Джек.
— Темно сейчас, — ответил принц. — Вы правы, что соблюдаете осторожность.
Он выпрямился как раз вовремя: сзади к нему подошли несколько вооруженных мечами мужчин и женщин, тоже одетых в плащи и тяжелые сапоги.
— Ваше высочество, Верный, должно быть, убежал дальше, чем обычно, — сказал один из них. — Мы его пока не нашли, но хотим разделиться, чтобы осмотреть больше территории. Так что, уверен, мы в два счета вернем его в лагерь.
— Благодарю, — ответил принц Мик, который сначала едва заметно тревожился, но сейчас повернулся к Рапунцель с улыбкой на лице. — А теперь рассказывайте, что у вас стряслось?
Рапунцель только всхлипнула. Ей не было дела до принцев. Вообще ни до чего не было.
Принц Мик присел рядом с ней на корточки и понизил голос:
— Я пошел сюда в поисках Верного, но не только. Я услышал твой плач. На вас напали? Вы в беде?
Рапунцель опустила взгляд на Принца-лягушонка в своей ладони:
— Это мой лягушонок. Он... он...
Ее голос сорвался, и она не смогла договорить.
— Умер, — помог ей Джек.
— Ага, а этот лягушонок был вашим другом?
Рапунцель кивнула.
— Я тоже терял таких друзей, — признался принц Мик. — У меня была великолепная красно-коричневая гончая. Она умерла, когда мне было восемь, но я до сих пор вспоминаю о ней каждый день. Что случилось с твоим лягушонком?
— Он з-замерз. У меня в кармане.
Принц Мик протянул свою большую покрытую веснушками руку:
— Могу я его подержать?
— Вы сумеете его спасти?
— Нет. Мне жаль.
Снова жаль. Рапунцель уже начинала ненавидеть это слово.
— Но я могу устроить ему королевские похороны, — предложил принц Мик. — Останьтесь моими гостями на эту ночь в лагере Оранжарии, и мы отдадим вашему другу все почести, оплакивая его вместе. В любом случае вам лучше пойти со мной — намного безопаснее останавливаться на ночлег толпой, а не вдвоем.
— Нет, не стоит, — ответила Рапунцель, все еще баюкая в руках Принца-лягушонка, и вновь уставилась на огонь.
— Нельзя ему отказывать, — прошептал Джек. — Он же принц.
— Мне все равно!
— Понимаю ваши чувства, — ответил принц Мик. — Я хотел бы вам помочь, но это не в моей власти. Хотя, возможно… — Он задумался. – Хм-м. Но лучше не мешать.
Рапунцель тут же подняла на него взгляд:
— Кому мешать? Разве кто-то сумеет ему помочь?
— Тут неподалеку находится лагерь Благородного Собрания, — нахмурившись, ответил принц Мик. — Если исцеление лягушки возможно, кто-нибудь из них подскажет, что делать. Но все же он, кажется, совсем безнадежен, а Благородные очень...
— Пойдем. — Рапунцель уже стояла на ногах. Сунув Джеку Принца-лягушонка, она надела колесо фей на спину и забрала обратно замерзшего питомца. — Отведите меня к Благородным.
— Нельзя командовать королевской особой, — шепнул Джек.
— Все нормально, — ответил принц Мик, почесав рыжую щетину. — Ну, если мы хотим отправляться, нужно поспешить!
Он сделал рукой знак своим сопровождающим, которые затушили костер, поставили тележку на санки и направили собак-из-желудей к лагерю Оранжарии. Рапунцель и Джек последовали за Принцем Миком в другую сторону, в темноту, и лишь снег скрипел у них под ногами.
— Ваше высочество, а почему лагерь Благородного Собрания находится в этих местах? — спросил Джек, изо всех сил пытаясь не отставать от широких шагов принца Мика. — Были какие-то волнения?
— Нет, не волнения, — ответил принц Мик. — Зеленое содружество собирается отпраздновать семьдесят пятую годовщину независимости от Розовой империи. Люди со всей Времии собираются в столицу, чтобы отпраздновать с Зелеными и помочь им в подготовке Столетнего дня.
— Столетнего дня? — переспросила Рапунцель.
Большими пальцами она поглаживала неподвижное маленькое тело Принца-лягушонка, волнуясь все больше с каждым шагом.
— Предоставлю своей сестре возможность рассказать вам эту историю, — ответил принц. — Она будет вне себя от радости, что нашла благодарную аудиторию. О, это должно быть здесь...
Перед ними не было ничего, кроме темноты и снега, да еще двух фигур в плащах, стоящих недалеко впереди. Рапунцель ринулась к ним, а когда добежала, резким движением протянула Принца-лягушонка. Одной фигурой оказалась женщина, второй — бородатый мужчина. Лица обоих были выкрашены в темно-фиолетовый: под правым глазом женщины красовалось пятно, похожее на заплату, а у мужчины краска покрывала половину носа, исчезая дальше в бороде и вновь появляясь на губах. И оба удивленно подняли брови при виде Принца-лягушонка.
— Назовите ваше имя и дело, которое требует вмешательства, — произнесла женщина.