— Рапунцель. Я ищу кого-нибудь, кто сможет вылечить моего лягушонка.
— Вылечить лягушку? — Бородач уставился на нее. — Это официальное посольство Благородного Собрания, а не кочующая ватага коновалов.
— Возможно, вы сделаете исключение, — сказал, подходя, принц Мик, встал позади Рапунцель и положил ей на плечо веснушчатую руку. – В знак особого расположения ко мне.
— А вы кто?
— Принц Мик Великолепный из Оранжарии к вашим услугам, — с коротким поклоном ответствовал он.
— Ой! — Бородач поклонился так низко и неуклюже, что чуть не упал. Но лишь пошатнулся, выпрямляясь, да вытянул руки, чтобы сохранить равновесие. — Ваше высочество, мои извинения… не разглядел вас… простите меня...
Следующие несколько минут он бормотал, все так же путаясь в словах. Его спутница же молча поклонилась принцу, развернулась и исчезла в темноте.
— Куда она пошла? — спросила Рапунцель, прижимая Принца-лягушонка к груди.
— В лагерь, — ответил бородач. — У всех остальных сейчас собрание. Вот почему я сразу же вас не проводил.
Темнота позади него заклубилась и замерцала, и в ней возник сводчатый проход, из которого в снежную ночь выплеснулся тусклый серебристый свет. В арке появилась женщина с пурпурной каймой вокруг одного глаза и поманила принца Мика:
— Добро пожаловать, ваше высочество. Не желаете пройти?
Принц Мик ступил в серебряный свет и очутился в лагере Благородного Собрания. Рапунцель последовала за ним, крепко сжав Принца-лягушонка. А сзади благоговейно вздохнул Джек.
Лагерь Благородного Собрания был полон света, но не настолько яркого и сияющего, чтобы приходилось щуриться. Просто свет был везде, словно лагерь располагался в ярком пузыре. Рапунцель сумела разглядеть стену этого пузыря, в которой все еще виднелась дверь. Сквозь эту стену, мягкую и туманную, проглядывали деревья и снег. Стоящие широким кольцом черные шатры образовывали внешний край лагеря. Среди них стояли экипажи и лошади, за которыми ухаживали слуги с белыми светящимися шарами на поясах. В центре лагеря находилось что-то, напоминающее обложенный булыжниками большой бассейн, наполненный тем же самым серебристым светом, что лился из арочного прохода. Подобно воде, свет находился в постоянном движении, капельки его временами подпрыгивали вверх, так похоже на маленьких рыбок вычерчивали крошечные дуги света и ныряли обратно. Пока Рапунцель смотрела, серебристый свет постепенно сменился нежно-фиолетовым, а потом снова превратился в мерцающий красный. Ей послышалось еле слышное гудение, напоминающее голос, словно сам свет выпевал одну долгую, тихую непрерывную ноту.
— Ваше королевское высочество.
Рапунцель повернулась на негромкий голос, который принадлежал мужчине старше и красивее принца Мика. И хотя этот мужчина склонил перед принцем темную голову, поклон принца Мика оказался ниже.
— Благородный Кин, нексус Лиловых озер, величайший из Благородного Собрания, это честь для меня, — сказал принц Мик.
— Нет, это для меня большая честь. — Нексус Кин показал на бассейн из света. — Нынче холодная ночь, так что идите, погрейтесь.
Вслед за ним они подошли к каменному бассейну, наполненному насыщенным оранжевым светом, напоминавшим расплавленный закат. Подойдя еще ближе, Рапунцель поняла, что, подобно огню, этот бассейн излучает тепло.
— Что привело вас сюда так поздно? — спросил Кин, протягивая к свету руки, на каждой из которых красовалось вычурное кольцо, мерцающее в оранжевом зареве так же, как серебряные нити волос на его висках. На плотной коже колета покоился блестящий амулет.
— Я не предполагал, что потревожу вас, — замялся принц Мик. — Простите, если прервал какие-то чрезвычайно важные дела. Я надеялся поговорить разве что с одним из ваших учеников.
— Можете не беспокоиться. Рассказывайте, что я могу для вас сделать.
— Вот мой лягушонок! — воскликнула Рапунцель, которая не могла больше ждать.
Нексус Кин впервые взглянул в ее сторону и поднял густую темную бровь:
— Да? Рассказывайте!
Рапунцель протянула к нексусу руки и, разжав пальцы, показала Принца-лягушонка. Свет в бассейне стал зеленым, блеклым заревом освещая безжизненное маленькое тело.
— Мой лягушонок замерз, — сумела выдавить она. — А я не хочу, чтобы он умер.
Кин взглянул на Принца-лягушонка, затем снова на Рапунцель. Изучил лицо, скользнул взглядом по ремешкам, удерживающим колесо с волосами, и прищурился.
— Понимаю.
— Вы поможете? — Голос Рапунцель дрогнул, когда она поняла, что в любой момент может опять заплакать. — Посмотрите его?
— Да, пожалуй.
Когда нексус взял в руки Принца-лягушонка, на его лице промелькнуло удивление, но так стремительно, что Рапунцель решила: ей просто почудилось. Нексус перевернул лягушонка, нахмурил брови над его брюшком и двумя пальцами нажал на холодную и влажную нижнюю часть тела. Затем поднял лягушонка к уху.
— Мне нужна тишина.
Рапунцель стояла совершенно неподвижно, даже дыхание задержала. Минуту или две нексус прислушивался, а потом кивнул.
— Этот лягушонок жив.
Рапунцель ахнула:
— Жив? Вы уверены? Как вы узнали? Он ведь такой холодный и не дышит, а его сердце...
— Он находится в зимней спячке, — объяснил нексус Кин, протягивая ей обратно Принца-лягушонка. — Так обычно поступают все лягушки в холодные месяцы. Это очень глубокий сон, но когда потеплеет, он проснется.
— Просто спит? — Рапунцель едва смела в это поверить, забирая Принца в свои любящие заботливые руки. — То есть я не заморозила его до смерти? И мне не придется его хоронить?
Кин слегка улыбнулся.
— Он стал бы счастливее, если бы смог закопаться в ил на дне пруда или заснуть в ворохе листвы, как это обычно делают лягушки, впадая в спячку.
— У меня есть для него замечательное гнездышко! – задохнувшись, сообщила Рапунцель. — Подержи его, Джек.
Она так отчаянно спешила, что чуть не уронила питомца, и все же Джеку удалось забрать у нее Принца-лягушонка в целости и сохранности.
— Размотайся до места, где разбойники отрезали часть волос! — скомандовала она. Коса соскочила с колеса, и на земле образовалась целая гора волос. Рапунцель стала расплетать их, пока не освободила длинный, обрезанный еще разбойниками локон, который и отделила от остальной косы и протянула Джеку.
— Мы можем поместить в него Принца-лягушонка. Замотай его, хорошо? – велела она и принялась заплетать обратно остальные волосы, больше не обращая внимания на то, что их обрезали. Если они пригодятся Принцу-лягушонку, тогда все в порядке.
— Твои волосы.
Подняв глаза, она обнаружила, что на нее уставился принц Мик.
— Рапунцель, — произнес он с благоговением в голосе. – Я тебя не узнал… Но ведь я почти не разглядел твоего лица, когда был в башне.
— Я видел ее, — сказал Кин, изучая взглядом длинную косу Рапунцель. — Я поднимался в комнатку на башне, чтобы поговорить с ней.
— Вы оба были в моей башне? — Рапунцель посмотрела на нексуса Кина. — В моей светелке?
— Не припоминаешь? — спросил принц Мик. — Я приходил тебя освободить, а ты позвала ведьму. Мне едва удалось спастись.
Рапунцель похолодела.
— Когда это было?
— Несколько месяцев назад, — ответил принц Мик. — Но как ты можешь не помнить? Ведь ты тогда так разъярилась, что назвала меня мерзким лгуном. И добавила, что я такой же, как любой принц в каждой книжке, и что ты никогда не покинешь башню, ведь внизу тебя съедят тролли или заживо сожгут крестьяне.
Пальцы Рапунцель сильнее сжались на косе.
— Звучит очень похоже на нее! — воскликнул Джек, эхом вторя ее мыслям.
— Но… — Голова Рапунцель усиленно работала. — Но я действительно не помню.
Однако она прекрасно помнила, как Мудрейшая говорила о том, сколько воспоминаний у нее могли похитить. А теперь появилось доказательство, что таких воспоминаний было больше одного. Но как?
«Ты знаешь, как».
Голос ее удивил: он шел словно откуда-то изнутри. Рапунцель постаралась не обращать на него внимания, но не преуспела.