«Ты точно знаешь, как. Сумеешь это признать?»
— Помнишь меня, дитя? — спросил нексус Кин, все так же не сводя с нее глаз. Когда Рапунцель покачала головой, он едва заметно улыбнулся. — Буквально два месяца назад я предложил тебя спасти. И рассказал про твою бабушку, которая умоляла меня о помощи.
Рапунцель выронила косу.
— Я знала про Перл? Вы мне о ней рассказали?
— Ну да.
— И что тогда было? — требовательно спросила Рапунцель. — Когда вы мне рассказали о Перл, что я ответила?
— Ты ответила, что не нуждаешься в спасении, и что в твоих книгах нет никаких бабушек, и что если я немедленно не уеду, ты позовешь ведьму.
Рапунцель едва могла в это поверить. Ей было неинтересно побольше услышать про Перл? Она даже не постаралась понять, кто ее бабушка? Как она могла быть такой безразличной всего лишь несколько недель назад?
Но все так и было, конечно. Перл ничего для нее не значила. И то, что сказал нексус Кин, было правдой: в ее книгах не было бабушек, и матерей тоже не было, и отцов. Ни синих фей, ни добрых крестьян, ни состязаний по игре в бабки, ни Благородного Собрания, ни стран, ни лягушек, ни великанов.
Ничего настоящего.
Так и не успокоившись, Рапунцель отвернулась от Кина, чтобы приказать волосам смотаться и привязать их к спине, готовясь уйти.
— Нексус, а почему вы не уничтожили ведьму? — спросил принц Мик. — Конечно же, я вас не критикую, но ваша репутация истребителя ведьм известна каждому во Времии. Почему бы не освободить бедную девушку независимо от того, желает она того или нет?
Истребитель ведьм. Рапунцель оглянулась и требовательно спросила:
— Вы приехали в мою башню, чтобы освободить меня или чтобы убить Ведьму?
— И для того, и для другого, — ответил Кин. — Но я не смог убить Энвеарию. Она незаурядная ведьма с небывалой силой.
Принц Мик нахмурился.
— Значит, она представляет собой реальную угрозу? — тихо спросил он. — Красноземье — сосед и союзник Оранжарии. Если будет необходимо, мы объединимся с атаманом Флитом, чтобы выгнать ведьму
— Благодарю вас за готовность, — ответил Кин, — но с Энвеарией мы справимся силами Благородного Собрания. Возможно, она достаточно могущественна, чтобы защититься от меня, сообща советники обязательно с ней справятся. Я собираюсь вернуться в Красноземье и завершить начатое после празднования в Вольном. — Прищурившись, он перевел взгляд на Рапунцель. — Но вы здесь, юная леди, так что Энвеария должна быть уже мертва. Кто же ее убил?
Рапунцель вздрогнула. Он говорил о смерти Ведьмы, о ее убийстве, будто о ерунде какой-то. Точно так же, как говорили красные феи.
— Энвеария жива, нексус, — сказал Джек, когда Рапунцель так и не ответила.
— Жива? — с любопытством спросил нексус Кин, и его глаза заблестели. — Тогда эта ведьма точно не похожа ни на что, с чем я раньше сталкивался.
И тут из светового бассейна позади него вылетел сверкающий луч и взмыл в небо. Рапунцель поморщилась от его неожиданной яркости.
— Чужак в лагере! — воскликнул нексус Кин, спешно поворачиваясь ко все еще открытому проходу в лагерь. Он вытянул руку в ту сторону, но не успел что-либо предпринять, потому что на поляну, радостно лая, выскочил пес высотой до талии Рапунцель.
— Верный! — закричал принц Мик, и собака кинулась к нему, водрузив на грудь большие передние лапы. И пока пес, пуская слюни восторга, облизывал подбородок принца, нексус Кин наблюдал за ними со смешанным выражением недоверия и веселья.
— Мне ужасно жаль, нексус, — сказал принц Мик, который, казалось, разрывался между удовольствием и замешательством, почесывая голову Верного и безуспешно пытаясь заставить того сесть. — Мы избавим вас от своего присутствия. Примите еще раз извинения за прерванное собрание и… ох, за появление собаки без приглашения.
— Ничего страшного, — ответил Кин, возвращаясь взглядом к Рапунцель.
А Рапунцель не хотела, чтобы на нее смотрели. Она взяла из рук Джека кипу золотых волос, в которые был завернут Принц-лягушонок, и бережно прижала к себе.
— Спасибо вам за спасение моего лягушонка, — поблагодарила она и, желая предотвратить дальнейшие разговоры, отвернулась от каменного бассейна и пошла к арочному проходу.
Рапунцель слышала, как сзади откланивались принц Мик и Джек, соблюдая все требуемые формальности. Она полагала, что Джек, вероятно, поклонится, как перед принцем Миком. Наверное, ей тоже следовало так поступить. Рапунцель задумалась, когда же научится всему, чему должна научиться, и сможет ли вообще когда-нибудь. Возможно, она застрянет в отстающих, и наверстать уже никогда не получится.
Возможно, она знала бы намного больше, если бы все помнила.
Лагерь Благородного Собрания исчез позади, и путники оказались в окружении темноты. Погрузившись в мысли, Рапунцель с трудом шагала по снегу. Если принц Мик и нексус Кин побывали в ее башне, очевидно должны были остаться какие-то следы их визитов. Стиснув зубы, она старалась вспомнить, всеми силами пытаясь раздуть любую искорку памяти, но добилась только ноющей боли в голове. И чем дольше пыталась заставить воспоминания вернуться, тем сильнее становилась головная боль.
«Вероятно, все они лжецы, — опрометчиво подумала Рапунцель. — И лгут мне, чтобы запутать – как всегда делали принцы в моих книгах».
«Только один человек лжет. Ты знаешь, кто он».
Рапунцель оттолкнула этот безжалостный голос и задумалась о Принце-лягушонке. Он жив. И она крепко обнимала гнездышко из волос, пока Джек и принц Мик ее догоняли.
Лагерь Оранжарии не звенел от магии и света, но тоже производил впечатление. Несколько больших круглых шатров в оранжевую и золотую полоску и с флагами на остроконечных верхушках были расставлены вокруг громадного костра. Слуги принца в белых плащах с золотыми ремнями занимались обычными делами: пили из золотых фляг, поджаривали на огне сыр и хлеб на длинных прутиках, пели песни и танцевали под восхитительную живую музыку.
Играющая девушка стояла, опираясь одной ногой на стул. Левой рукой она прижимала к подбородку инструмент из блестящей древесины, по струнам которого быстро двигала туда-обратно длинным тонким прутком в правой руке. Как и у принца Мика, ее кожа была густо покрыта веснушками, а короткие спиральки рыжих кудрей танцевали во время игры. Она казалась ненамного старше зачарованно взиравшей на нее Рапунцель. Когда незнакомка закончила, певцы и танцоры разразились аплодисментами и одобрительными возгласами. И пока они просили исполнить еще одну мелодию, принц Мик устроился у большого костра, а Верный тут же улегся у его ног. Рапунцель и Джек сели рядом, Рапунцель — все еще с Принцем-лягушонком в руках.
— Дэй! — позвал Мик и помахал рукой девушке с блестящим инструментом. Похоже было, что она родилась от той же матери и того же отца, что и принц, так что Рапунцель поняла: незнакомка, должно быть, его сестра.
— А все братья и сестры выглядят так похоже? — спросила она, наклоняясь к Джеку.
— Нет, — ответил Джек. – Но многие.
Обдумывая эту мысль, Рапунцель разглядывала его лицо. Вполне возможно, что у его сестры Тесс точно такие же черные глаза или язвительная улыбка. Пытаясь ее представить, она потрясенно вспомнила то, что Джек рассказал ей у костра еще до встречи с принцем Миком: Тесс находится в смертельной опасности, и у Джека есть всего шесть недель, чтобы вернуться в Гегууль и спасти ее. Встревожившись, Рапунцель быстренько пересела поближе к нему. Ей не хотелось, чтобы он или его сестра отправлялись в Гегууль. Впрочем, и Ведьму она туда отправлять не хотела.
Принцесса Дэй быстро подошла к ним — кудряшки ее подпрыгивали на каждом шагу.
— Садись, — предложил принц Мик, почесывая Верного за ушами. — Я встретил тут пару путешественников, которые могут тебя заинтересовать. Сумеешь сказать без подсказки, кто эта девушка?
— Ой, Мик! — со смехом ответила ему сестра. — Ты действительно притащил сюда эту пару, чтобы загадать мне загадку? — Принцесса Дэй уставилась в глаза Рапунцель. — Надо полагать, у вас он не спросил, не будете ли вы возражать против подобной игры.