— У него из раны на голове кровь идет, — сказала она. — И он едва дышит, такой холодный…
Ведьма оперлась на плечо Рапунцель, опускаясь в снег, и просунула руки под тело Джека. Шипение прорезало приглушенную снежную тишину, и Ведьма отдернула руки, ахнув от боли. От кончиков ее пальцев шел дымок, и выглядели они обуглившимися, словно она сунула их в огонь.
— Что случилось? — воскликнула Рапунцель.
— Железо, — выдавила Ведьма, с гримасой зарываясь пальцами в снег. — Где оно?
На шее Джека поблескивала железная цепочка Перл. Рапунцель подвела руки под тело Джека, перекатывая его на бок, чтобы найти застежку. Когда стал виден затылок, она резко вдохнула, а Ведьма тихо цыкнула.
За левым ухом Джека, в основании его черепа, была рана — широкий и глубокий разрез. Волосы Джека слиплись от льда и крови.
Рапунцель расстегнула цепочку. Железная застежка была красной и скользкой.
— Избавься от нее, — сказала Ведьма. — Выбрось ее подальше, иначе я не смогу ему помочь.
Рапунцель забросила железную цепь в снег так далеко, как только смогла.
— Поторопись, — умоляла она. — Пожалуйста, пожалуйста, поторопись…
Ведьма смахнула волосы Джека с раны и покачала головой.
— Если я смогу вылечить его, — спросила она, — ты вернешься домой ко мне?
— Конечно, — ответила Рапунцель. — Только не дай ему умереть…
Ведьма молча колдовала. Ее пальцы двигались над раной и возле нее, но не касались самой раны. Иногда казалось, словно она играет на арфе, а иногда — как будто бы зашивает. Рапунцель следила за тем, как ледяная кровь Джека растаяла, а рана начала закрываться — сперва там, где была глубокой и темной, а затем у поверхности. Разорванная кожа стянулась в длинную тонкую линию. Он неровно выдохнул.
— Джек! — Рапунцель перебралась на место по другую сторону от него, где могла видеть его лицо, и взяла обе его замерзшие руки в свои. — Я здесь, все хорошо. С тобой все будет хорошо.
Пока Ведьма продолжала бесшумно шевелить руками, Джек становился все больше похожим на живого. Его дыхание восстановилось, кожа порозовела, а рука, которую держала Рапунцель, потеплела. Он сглотнул, и его кадык поднялся и опустился.
— Моя… голова, — простонал он, и Рапунцель смахнула волосы с его лба.
— Ты был ранен, — сказала она. — Но теперь все хорошо. Можешь открыть глаза?
Веки Джека затрепетали. Один глаз приоткрылся.
— Рапунцель, — произнес он хриплым голосом. — Дерево… ты…
— Тс-с, не надо, — остановила она. — Пусть Ведьма закончит.
— Пусть… — Глаз Джека снова закрылся. А затем оба его глаза широко распахнулись, и он дернулся, пытаясь сесть. — Кто это? — спросил он, шлепая Ведьму по рукам. Он слишком ослаб, чтобы быстро двигаться, но в его глазах была паника. — Что происходит, Рапунцель?
— Джек, не надо! — Рапунцель поняла свою ошибку, но было уже слишком поздно — он больше не хотел лежать спокойно и не позволял Ведьме ему помогать. Он пихался, скреб землю и пытался перекатиться. Наконец сумев встать в снегу на четвереньки, Джек, задыхаясь, поднял взгляд.
Ведьма опустилась на пятки и вытерла пот с лица. Она выглядела истощенной.
— Полагаю, он выживет, — сказала она. Ее голос тоже изменился, поняла Рапунцель. Он был старше. Тоньше. — Пора идти, Рапунцель.
— Идти куда? — рявкнул Джек. — Ты никуда ее не заберешь.
Ведьма заставила себя подняться на ноги и протянула хрупкую руку Рапунцель. Та взглянула на нее и поняла, что выбора нет.
Она заключила сделку с ведьмой.
— Прощай, Джек, — сказала она, вставая.
— Рапунцель, не надо.
— Я должна, — ответила Рапунцель. — Ведьма исцелила тебя.
— Ты заключила с ней сделку. — Лицо Джека исказилось от боли. — Нет… нет...
— Не волнуйся за меня. Иди с Руном, спасай Тесс от Гегууля, а я скоро приеду тебя навестить. Позаботься пока о Принце-лягушонке за меня, хорошо?
Прежде чем Джек успел ответить, Рапунцель вложила ладонь в руку Ведьмы.
Путешествие было мгновенным.
Рапунцель вдохнула и выдохнула, и вот она стоит в башне, держа Ведьму за руку, словно Перводрево и Красноземье совсем ничего не разделяло.
— Поразительно, — пробормотала она. — Как ты это сделала? Ты не выглядишь достаточно сильной.
— Когда ты со мной, я достаточно сильна для чего угодно.
Рапунцель поняла смысл ее слов лучше, чем ей хотелось бы.
Она медленно оглядела комнату в башне. Та была точно такой же, как когда она уходила. Камни в стенах, колесо у окна, книги на полках, ванна и колокольчик. Там были ее игрушки, ее платья, ее занавески. Там был ее полог. А вот и камин. Все было прежним.
Но потолок был таким низким по сравнению с небом, а стены — такими тесными по сравнению с миром, что Рапунцель чувствовала, как они давят на нее. И хотя ничего не изменилось, теперь все для нее выглядело по-другому. Оконное колесо — ей так нравилось поворачивать рукоятку и опускать косу для Ведьмы, а потом гордо сматывать ее. Теперь Рапунцель поняла, как долго была к нему привязана — всего лишь несколько локтей распущенных волос для передвижения. И книжные полки тоже: раньше она подходила к ним снова и снова, чтобы прочитать о том, какая она удивительная. Теперь она видела, что полки полны вранья, созданного, чтобы запугать ее и заставить выбрать клетку вместо всего остального. Она не провела здесь и полной минуты, а уже знала, что не сможет остаться. Не навсегда. Не как раньше.
— Что ты, должно быть, пережила, — произнесла Ведьма своим нынешним тонким голосом. — Моя бедная Рапунцель, твоя коса… — Она отпустила руку Рапунцель и отвела влажные волосы с ее лба. — Я скучала по тебе.
Рапунцель знала, что это правда. Чего она не знала, так это скучала ли Ведьма по ней как по человеку или только как по источнику силы.
— Я тоже по тебе скучала, — ответила она. Все что угодно могло измениться, но это была правда. — Ты была так мне нужна.
— Ты никогда меня не звала.
— Феи сказали, что убьют меня, если позову, а потом и тебя тоже.
— Они солгали. Я предупреждала тебя о земных созданиях. Видишь, как быстро я смогла перенести тебя домой — я запечатлела эту магию в тебе, когда ты была младенцем меньше недели от роду. Я в любой момент могла бы перенести тебя сюда, если бы ты только в меня верила.
Так феи, в конце концов, ее обманули.
Но во многих вещах они были правы.
Ведьма притянула Рапунцель ближе.
— Они даже обрезали твои бедные волосы, — пробормотала она и погладила Рапунцель по макушке. — Позволь, я это исправлю. Позволь, я все сделаю для тебя уютным теперь, когда ты вернулась. Добро пожаловать домой. — Ведьма крепче обняла ее, но тут же отпрянула, прижав руку к животу. — Магия фей, — проворчала она и смерила Рапунцель взглядом. — Что с тобой произошло? Что они сделали?
Рапунцель оглядела себя. Она и забыла, как много на ней предметов одежды и приспособлений фей.
— Красные феи сделали колесо для моих волос, чтобы мне было удобнее их носить, — объяснила она и сняла его. — Развернись, — сказала она, и ее волосы покинули колесо. Рапунцель вышла на балкон и вывесила косу наружу.
— Это поможет? — спросила она по возвращении.
Ведьма посмотрела на ботинки и одежду Рапунцель, а потом на бронзовое колечко, вращавшееся вокруг ее пальца.
— На тебе надето еще что-то, сделанное феями? — спросила она.
— Нет, — солгала Рапунцель.
Карие глаза Ведьмы вспыхнули.
— А твой плащ? Ты уверена?
— Я купила его в магазине в Изобилии. — Хотя бы это было правдой. Рапунцель сняла плащ и повесила на стул, и Ведьма притронулась к украшенной оранжевым камешком медной булавке.
— Очень симпатичная, — сказала она. — Откуда…
— От принцессы Дэй из Оранжарии, — пояснила Рапунцель. — Она дала мне эту булавку, чтобы помочь быстрее попасть домой.
— О? — Ведьма посмотрела на нее. — Ты собиралась вернуться домой?
— Конечно. Я всегда собиралась вернуться домой.
Ведьма подхватила косу Рапунцель и дотронулась до того места, где бандиты обрезали ее.
— Позволь мне вылечить твои волосы, — снова предложила она.