В год тридцатилетия Лицея (1841 год) Егор Антонович решает объединить вместе выпускников нескольких курсов. Собрались в ближайшее воскресенье (22 октября) на Васильевском острове, на углу 3-й линии и Большого проспекта в доме купца В. Юнкера (Большой пр., дом № 8/4), неподалеку от дома, где жил в это время сам Энгельгардт. На товарищеский обед к четырем часам пришло около 30 человек. Из пушкинских соучеников было в этот день пятеро: Корф, Маслов, Комовский, Яковлев и Бакунин. Из учителей и наставников, помимо самого организатора встречи, Егора Антоновича, присутствовали Кайданов, Георгиевский, Чириков и доктор Пешель.
В 1842 году – вновь юбилей: праздновали 25-летие первого (пушкинского) выпуска Лицея. В Царское Село приехали всего два выпускника 1817 года. Энгельгардт повторяет праздничный обед в ближайшее к 19 октября воскресенье, в том же помещении дома купца Юнкера, в тот же час, что и в предыдущий год. Корф извещал Яковлева: «Это будет не пикник и не складчина, а просто праздник, который Энгельгардт дает на собственный счет».
Дом купца Юнкера, в котором дважды проходили лицейские сходки, был только что перестроен архитектором Г.Р. Цолликофером: каменному одноэтажному на полуподвалах дому были добавлены второй и третий этажи и раздвинуты его границы, как по Большому проспекту, так и по 3-й линии. Дом с тех пор почти не изменил свой облик: сохранились модные в то время эркеры и балконы на чугунных кронштейнах и чугунные решетки, обрамляющие эти балконы. На решетке под аркой ворот можно видеть цифру «1841» (год завершения строительства) и две буквы – «В.Ю.» – вензель владельца. Дом, видимо, сдавался почти весь в наем, т. к. позднее Юнкер построил рядом дом для своей семьи (№ 10).
Местом упокоения Егора Антоновича Энгельгардта стал тоже Васильевский остров: он умер в возрасте 87 лет в 1862 году и был похоронен на Смоленском, лютеранском кладбище; на месте утерянного первоначального памятника стояла типовая кладбищенская раковина. В 1991 году, в 180-ю годовщину со дня основания Лицея, установили гранитный камень с именем погребенного.
Пушкин был знаком со всеми членами семьи директора Лицея: с женой, Марией Яковлевной, тремя сыновьями (тоже лицеистами) и четырьмя дочерьми. По воспоминаниям самого Егора Антоновича, его отношения с Пушкиным были сдержанными. Но, несмотря на это, по окончании Лицея юный выпускник написал в альбоме Энгельгардта такие слова: «Приятно мне думать, что, увидя в книге ваших воспоминаний и мое имя между именами молодых людей, которые обязаны вам счастливейшим годом жизни их, вы скажете: «в Лицее не было неблагодарных».
Отец и сын Мартыновы
Иван Иванович Мартынов и его сын Аркадий имели самое прямое отношение к Царскосельскому лицею: отец принимал активное участие в организации и открытии этого учебного заведения, а сын учился в нем вместе с Пушкиным. В это время Иван Иванович занимал должность директора Департамента народного просвещения, был членом Российской Академии, действительным статским советником и правой рукой министра народного просвещения Алексея Кирилловича Разумовского. Мартынов помогал министру принимать вступительные экзамены у будущих лицеистов, редактировал проект устава Лицея и на открытии сам зачитал этот устав, составил директору В.Ф. Малиновскому приветственную речь, а когда начались занятия, Иван Иванович участвовал в учебном процессе: преподавал российскую и латинскую словесность, разбирал с учениками их сочинения, написанные во внеурочное время, и часто предлагал писать сочинения на уроке в классе. В 1815 году Мартынов, зная уже о поэтическом даровании Пушкина, заказал ему написать стихотворение на возвращение Александра I и русских войск из Парижа после победы над Наполеоном. Юный поэт исполнил просьбу: получилось довольно длинное высокопарное творение в подражание державинскому слогу, соответствовавшему торжественности момента. Но чтение этого приветственного стихотворения не состоялось, т. к. император проехал мимо Царского Села прямо в Павловск к матушке, вдовствующей императрице Марии Федоровне.