— Думаешь, это Фраус убил Флоки? — раздался задумчивый голос Сиразана.
— Больше некому, — пожала плечами Даст.
— Вы можете здесь сидеть сколько угодно, а я иду за его искрой лично! — выпалил Ларуа, и следы его божественной сущности полностью пропали из пространства, концентрируясь в единой точке выхода в реальный мир.
Глава 27
Забытое
Изредка пробивающиеся через толщу воды солнечные лучи заставляли мелкую чешую переливаться, создавая впечатление, что движется косяк мелкой рыбы и тащит за собой неподвижное человеческое тело. Но вот косяк поднырнул под выдающуюся скалу, проплыл по каменному коридору и поднялся на поверхность, выныривая в пещерном озере, и стало понятно, что это одно подвижное существо, покрытое мелкой зеленоватой чешуей, становящейся почти белой на лице.
Большие глаза моргнули, заушные плавники дрогнули, существо вновь нырнуло, проплывая очередной каменный проход и затягивая тело за собой. Следующий раз вынырнул он уже в небольшом затопленном помещении, которое когда-то было залом какого-то храма. Но сейчас по его станам рос слегка светящийся в темноте мох, а в образовавшемся подземном озере подсвечивались водоросли, в итоге помещение освещалось блеклым зеленоватым светом.
На некогда подъёме, а сейчас незатопленной части стоял покрытый мхом каменный алтарь, за которым в нише угадывался полуразрушенный голем, в голове которого сиял кристалл.
Подтащив тело к берегу, существо забралось на камень. Его покрытое чешуей тело было худым, ноги и руки вытянутыми, так что существу пришлось приложить большие усилия, чтобы вытащить из воды мокрый груз в виде достаточно крупного парня.
— Дай помогу, — раздался голос позади, от которого подводный человек вздрогнул и резко обернулся, хищно оскаливая мелкие игольчатые зубы и топорща заушные плавники.
Но, разглядев шагнувшего из темноты мужчину, успокоился и отошёл в сторону, позволяя тому без натуги поднять бездыханного парня и положить его на алтарь.
— С-сделка, — прошипел подводник. — Мы с-справис-слись.
— Почти, — ответил мужчина, протягивая руку и отводя мокрые тёмные волосы с бледного лица парня. — Я не ошибся в нём. Ни тогда, ни сейчас. Заверши то, что начал. Вы задолжали ему.
— Мы емс-су нишегс-со не долш-шны, — дёрнул плечом подводник, но прошлёпал босыми мокрыми ногами по камню, подошёл к голему. Положил руку ему на голову, что-то прошипел. Камень под его перепончатыми пальцами засветился, и кристалл послушно выпал на подставленную раскрытую ладонь.
— Не совсем, — не согласился с ним мужчина. Длинная седая борода мешала ему снимать промокшую одежду с тела, поэтому он просто провёл рукой, и она исчезла, открывая покрытое глубокими морщинами, но при этом нестарое лицо. — Вы когда-то служили тому, кого надо вернуть. И если у него всё получится, то ему должен будет весь ваш мир.
Освободив от одежды неподвижную грудь парня, мужчина отошёл на шаг, давая место подводнику, который на его фоне смотрелся мальчишкой из-за небольшого роста и хрупкого телосложения. Чешуйчатый подошёл и с шипящей молитвой возложил наполненный светящейся субстанцией кристалл на зеленоватую в свете мха грудь мёртвого человека.
— Теп-перь тф-фой черед С-седой, — бросил подводник, отходя и ловко прыгая в воду, тут же скрываясь на глубине.
— Не мой, — покачал головой мужчина, присаживаясь на алтарь рядом с телом и внимательно смотря на то, как кристалл наполовину погружается сквозь кожу в центре грудины, как раскрываются иглы, серебристым рисунком замирая на коже вокруг полувплавленной искры. — Он должен всё сделать сам.
Седой, поджав одну ногу к груди и опустив на колено голову, наблюдал за тем, как задрожало, а затем и забилось в судорогах молодое тело, глаза парня распахнулись, из них и из открытого в безмолвном крике рта хлынул ослепительный свет, буквально затапливая помещение. Седой чуть отстранился, прикрывая ладонью глаза.
Во тьме теряется понимание времени. Тебя просто нет, есть лишь темнота, абсолютное ничто, в которое ты погружаешься, стоит лишь отключиться сознанию.
Но в одно мгновение тьма вдруг словно задрожала, зазвенела, трескаясь, и из трещин начал пробиваться яркий свет. Он буквально проломил темноту, заливая собой всё, выжигая мозг и развевая в пыль разум. Что-то хлынуло внутрь меня, наполняя, испепеляя, но при этом словно привнося то, чего не хватало, то, что было уместно, правильно, нужно…
Ещё полностью не осознавая себя, я вдруг увидел площадь, заполненную людьми. В центре неё стояло семь тронов, на которых сидели силуэты, сотканные из тьмы. Один из тронов был пуст, и я совершенно привычно занял его. Повернув голову, по левую руку от меня увидел сидящего рядом Флоки. Его образ словно двоился, лицо мужчины, которое я запомнил, накладывалось на лицо задорного смуглого парня, который подмигивал мне с искрами в глазах.