Однако еще страннее был тот факт, что парни стали стражами Пип. Теперь они были частью ее человеческой армии, вследствие чего сам собой напрашивался вопрос: какого черта они делают здесь, а не охраняют мою дочь?
Донован, как обычно, заросший щетиной и охренительно сексуальный, тепло меня обнял.
— Как жизнь, красавица?
— Неплохо. — Я крепко обняла его в ответ и всей грудью вдохнула запах моторного масла и лосьона после бритья. — Теперь намного лучше.
Ухмыльнувшись, Донован отпустил меня, чтобы я могла обняться еще и с Майклом. Было время, когда Майкл казался мне главным в этом трио. Я даже окрестила его Мафиози. Он слегка тяжелее остальных, зато походка у него — просто воплощение развязности, а улыбается он так лукаво, что невозможно не задуматься: что же таится в глубине этих голубых глаз?
Я присела рядом с Эриком. С Принцем, как я его когда-то называла. Высокий, темноволосый, с греческой красотой и стройной мускулистой фигурой он словно сошел со страниц любовного романа.
Ко мне подошел Донован:
— Мы думаем, он заражен.
Я убрала со лба Эрика темную прядь.
— Так и есть.
— Твою мать! — Донован упал на стул. — Это сверхъестественная пакость? То есть твоя сфера? Значит, ты можешь его вылечить.
Я глянула на Рейеса умоляющим взглядом. Должен же быть какой-то выход!
Рейес задумчиво свел брови.
— Что вы здесь делаете, народ? — сменила тему я, давая мужу время придумать план. — Я думала, вы с Пип.
— Твой благоверный, — кивнул Донован на Рейеса, — хотел посадить нас на самолет еще вчера, но Эрику позарез надо было забрать с собой бабушку. Он думал, она сразу согласится, но не тут-то было. А когда мы уже упаковали ее вещички, он…
— Шизанулся, — закончил за Донована Майкл.
Я повернулась к теме разговора.
— Он в отключке. Вы ему что-то дали?
— Рогипнол.
— То бишь вы его накачали?!
Уголок рта Донована упрямо дернулся.
— Минуточку, откуда у вас взялся рогипнол?
Примеру первого уголка последовал и второй.
— Так в чем вообще дело? — начал нервничать Майкл. — Что происходит?
Заставить себя рассказывать все снова в подробностях я не могла, поэтому наспех ввела байкеров в курс дела и, пока они переваривали услышанное, отвела Рейеса в угол.
— Мы что-то изменили, — шепнула я. — Такого не должно было случиться.
— То есть?
— Я их видела. В монастыре я видела армию Пип. И эта армия была огромной и бесконечно преданной нашей дочери. А еще я видела главных игроков, среди которых были эти трое парней. Им суждено быть ее стражами.
— Вовсе не факт, что что-то изменилось.
— Но когда мы в последний раз пытались вытащить эту штуку из человека…
— Все плохо кончилось, я помню. Тогда демон уже давно обосновался в выбранном теле. Мне кажется, у этой одержимости есть свои стадии. И Эрик до сих пор на ранней.
Доводы Рейеса звучали обнадеживающе.
— Ладно. И что нам делать?
— То же, что и всегда. Может быть, на этот раз все получится.
Изо всех сил я постаралась успокоить бешено бьющееся сердце, которое носит имя Бетти Уайт. Когда паникует Бетти, паникую я, и наоборот.
— Мы обязаны попробовать. Пусть мой свет не убивает этих демонов, но, может быть, он как-то ослабит того, что сидит в Эрике. И вытащить его будет проще.
В знак согласия Рейес приподнял брови:
— Попытка не пытка.
Обсудив все детали плана, мы усадили байкеров и напичкали их фактами.
— Как мы и говорили, Эрик одержим. Как правило, вытащить демона из человека не проблема, но конкретно эти демоны — совсем другое дело.
— В каком смысле? — уточнил Донован.
— Их создали с определенной целью, из-за чего в их ДНК заложен… некоторый иммунитет.
— Иммунитет к чему? — снова спросил он, начиная всерьез волноваться.
— К моему свету, например.
В своей фирменной манере Майкл изогнул бровь:
— К какому такому свету?
Ошарашив меня по самую макушку, Рейес присел перед диваном на одно колено, легко сохраняя равновесие благодаря сильным ногам. А потом с искренним беспокойством проговорил:
— Мы можем попробовать вытащить демона, но Эрик может умереть. Вам придется принять решение.
Спустя несколько долгих секунд Донован спросил:
— Что будет, если вытащить тварь не выйдет?
Губы Рейеса сложились в жесткую линию.
— Рано или поздно он умрет. Сколько пройдет времени, мы точно не знаем. Однако некоторые уже погибли. И, если мы не положим конец происходящему, смертей будет гораздо больше.