— Как мне это удалось? — переспросил Рейес, прервав мои мысли. — Для начала я посмотрел в карты и не сделал ставку на сто лямов с парой двоек.
— И вовсе у меня не пара двоек! — возмущенно запыхтела я. — Откуда ты знаешь, что у меня пара двоек? Ты что, всю ночь мухлевал?!
— А то, — отозвался муж и с лукавой улыбкой вырвал карты из моих рук.
Ош проворчал что-то нечленораздельное и бросил свои карты на стол:
— Чувак, я же мог выиграть! Сейчас был бы богатеньким Буратино.
— С чем бы ты выиграл? С парой троек?
Ош надулся и пожал плечами, а я встала из-за стола и стиснула зубы.
— Раз уж ты потрудился спросить, то я спрашивала о том, как тебе удалось засунуть адское измерение в божественное стекло.
Изначально адский мир находился в похожем на опал кулоне, который назывался «божественное стекло». Сбежав из ада, Рейес разрушил камень. Но как вообще в нем оказался целый мир?
— Я не засовывал мир в стекло. Я его построил прямо внутри.
Пока он заново сдавал карты, я зачарованно подалась вперед:
— Как?
Он лишь приподнял бровь.
— Да ладно тебе, Рейес! Как ты это сделал? Как создал целый мир внутри малюсенького стеклышка?
Рейес перестал сдавать и мрачно уставился на меня:
— Это моя работа.
Когда мой рот сложился в тонкую скептическую линию, он попытался объяснить нечто настолько мистическое и волшебное, что просто-напросто не укладывалось у меня в голове:
— А как ты дышишь? Как бьется твое сердце? Это происходит само собой. Так и я создавал миры.
— Понятненько. — Я выпрямилась на стуле. — И все-таки как?
От беспомощной улыбки смягчились красивые черты, идеально подчеркнутые однодневной щетиной.
— Я могу рассказать, но потом придется тебя убить.
— Ну, рискни.
— Боже ты мой! Опять двадцать пять! — Ош сполз по стулу. — Больше я не выдержу.
— Обзавидовался? — спросила я.
Вот только мне никак не удавалось отделаться от мыслей о том, что сказала Эмбер. Божественное стекло считалось неразрушимым потому, что его создал бог. То бишь Рейес. И все же он его разбил. Возможно, он был единственным, кто мог уничтожить стекло. Может быть, как создатель, он имел с кулоном какую-то связь, дававшую ему контроль и власть над заключенным там миром.
Я смотрела на нас троих — самых могущественных существ в этом мире — и без тени сомнения осознавала, что ключ к решению проблемы сводится к нам. Что в итоге где-то среди нас кроется выход из царящего хаоса.
— У меня еще одна идея, — задумчиво сощурилась я.
Рейес и Ош внимательно уставились на меня.
— Я хочу повидаться с Панду.
— С Панду? — нахмурился Ош. — С пацаном, который написал книжки?
Я кивнула:
— Он пророк. Может, он видел что-то в нашем прошлом или даже будущем, что могло бы нам помочь.
— А при чем тут смерть твоей матери? — спросил даэва.
— Один из духов сказал мне, что я должна узнать, как она умерла, чтобы остановить адское измерение.
— И как? Узнала?
Рейес встал из-за стола и пошел к кофеварке сделать еще кофе.
— Мы над этим работаем. А почему ты спрашиваешь? — Он повернулся к Ошу. — Хочешь чем-то поделиться?
— Я ее душой не трапезничал, если ты об этом, — ухмыльнулся Ош.
И все же он жил на земле не один век.
— Ты что-то знаешь, Ош? — спросила я, начиная волноваться. — Слышал что-нибудь?
На его лице отчетливо читалось сочувствие.
— Нет, сладкая. Я знал, что ты появишься. А кто, черт возьми, не знал? Но кроме того, что твоя мама умерла в родах, я ничего не слышал.
— Ты знал, что я появлюсь?
— Конечно. И, если бы догадывался, какой занозой в заднице ты станешь, сам бы не дал тебе родиться.
Я опустила взгляд.
— Шучу, сладкая.
— Не в этом дело. Мы считаем, что кто-то действительно пытался не дать мне родиться. Что на маму напал демон буквально перед моим появлением на свет.
Лицо Оша сделалось каменным. Не меньше тридцати секунд он смотрел на меня, прежде чем спросил: