Тем вечером мы больше не говорили ни об адском, ни о каком-нибудь другом измерении. Зато вспомнили все, через что нам довелось пройти. Донован с мальчиками вспоминали старые добрые деньки в байкерском клубе. Наверное, не стоило мне их слушать, особенно потому, что они должны были охранять мою дочь. Эмбер с Квентином рассказывали, как идут дела в «Детективном агентстве Q&A». Пари травила байки о клиентах, которые теряли сознание прямо в процессе работы над татуировкой.
Так продолжалось долго-долго, пока я не решила, что пора поделиться с Куки новостями.
— Ты сядешь в самолет, — заявила я посреди ее дотошного рассказа обо всех опасностях использования горячего воска.
Фургончик уже сделал одну ходку в аэропорт, забрав Мейко и его родных на забронированный Рейесом частный самолет. Сейчас фургончик уже вернулся и ждал последних пассажиров рейса, в число которых входили Эмбер, Квентин, Донован, Майкл, Принц Эрик и его abuela. Оставалось лишь убедить остальных, что они тоже по плану должны были улететь. А это та еще задачка.
Куки многозначительно поморгала:
— Прошу прощения?
— Ты уедешь, — сказала я еще тише, чем в первый раз.
А все потому, что прекрасно знала, как она отреагирует. Мы с ней столько пережили, что заставлять ее уехать в настолько тяжелое для нас время — это… ну, не совсем по-подружески с моей стороны.
— Ага, разбежалась.
— Куки, я тебя очень люблю, но не могу волноваться за тебя, сражаясь с армией демонов, чтобы добраться до сердцевины адского измерения и как-то его ослабить, а потом каким-то чудесным образом прихлопнуть и спасти мир.
— Нет, — врубила подруга режим упрямства. — Ни за какие коврижки.
— Ты уедешь, — тихо, но твердо проговорил дядя Боб.
Куки уставилась на него с отвисшей челюстью:
— А ты?
— А я останусь.
Видимо, мы с Куки подумали об одном и том же, потому что одновременно гаркнули:
— Черта с два!
Стиснув зубы, Куки смерила мужа сердитым взглядом:
— Я не оставлю тебя тут только ради того, чтобы тебя до смерти избила моя лучшая подруга.
— Не каждый день такое услышишь, — прокомментировал кто-то. Скорее всего Эрик.
— Ты теперь человек. Чем ты можешь помочь?
Когда Диби заговорил, у меня в груди расцвела мучительная боль.
— Я их вижу. И, насколько мне известно, душевных болезней у меня нет, если не считать не очень здорового увлечения Чудо-женщиной.
— И что с того? — продолжала возражать Куки. — Только потому, что ты их видишь, ты должен рисковать жизнью?
— Дорогая, все совсем не так.
— А как?
Куки встала и попыталась уйти, но Диби ее остановил, положив ладонь ей на плечо.
— У меня… есть опыт в таких делах.
— У тебя был опыт. В другой жизни.
— Она права, дядя Боб. — Для него это самоубийственная затея, и все мы прекрасно это понимали. — Сам знаешь, что права. Ты будешь лишь…
— Обузой? — Когда я не ответила, он добавил: — Неужели я настолько бесполезен?
Я молча опустила голову, но Диби не собирался так запросто сдаваться.
— Если я могу что-то сделать и не сделаю, а ад победит, кем я тогда буду?
— Ты будешь моим мужем, — срывающимся голосом ответила Куки и погладила его по щеке дрожащей рукой. — Пусть еще немного, но будешь.
— А еще, — еле слышно начала Эмбер, присев рядом с Диби, — не забывай, что я тебя только-только обрела. У меня никогда не было настоящего отца. А когда появился ты, я поверила, что достойна иметь папу.
Судя по выражению лица Диби, ей удалось задеть какую-то струну в глубине его души. А может, и не одну.
— Солнышко, да как тебе в голову могло прийти, что ты не достойна любви?
У Эмбер задрожала нижняя губа, а у меня треснуло по швам сердце, когда Диби отчаянно ее обнял, не забыв заграбастать в объятия заодно и Куки с Квентином.
— Тебя уже внесли в список пассажиров, — сказала я, пока дядя Боб опять не принялся артачиться, — так что ты сядешь в самолет. — Тут я повернулась к Гаррету: — И ты тоже.
— Чего?! — Видимо, я задела его мужское самолюбие. — Хрена с два.
— Ты видишь сверхъестественный мир? — Своупс может быть не менее упрямым, чем Куки и Диби, вместе взятые. — Или вдруг нашел способ мочить демонов, о котором я не знаю?
— Чарльз, теперь все вы — моя семья. Я не брошу вас драться с ними в одиночку.
— Ох, милый, поверь мне: мы будем не одни. А если что-то случится, мне нужно, чтобы ты был рядом с Пип.
Гаррет сжал кулаки.