Она посмотрела на меня озадачено.
– Когда мы заявление писали, я ваши имя-фамилию узнал. Стало интересно, кто вы и так далее.
– У меня здесь работа и квартира. Это и есть дом.
– А мне говорят, что дом там, где тебя ждут и ты хорошо себя чувствуешь. Вот потому я и здесь.
– Родители правы.
– Это не родители. Они, – я обвел рукой вокруг, – они о двоедушниках заботятся получше мамы. Хотя я не всегда понимаю, что мне хотят сказать. Ну, не смотрите вы так! Одна душа для людей, другая для леса. Вот теперь и удельница для меня нашлась. Сама не показалась, только свой удел. Здесь, я так понял, раньше ржаное поле было. Интересно, как давно оно стало болотом… Наверное, ей грустно, – заметил, что Тинико с силой сжимает губы. – А вообще это всего лишь штуки из подсознания и все такое. Не зря ж я в психдиспансере на учете. А можно мне тоже сигарету?
Она поморщилась, но решила не читать нравоучения, и, когда я закурил, спросила:
– А папа? “Они” заботятся лучше, чем папа?
Я не нашел что сказать и пожал плечами.
– А это, видимо, он и есть, – Тинико указала на тень, мелькающую среди деревьев. – Как быстро нас нашел.
– Он такой, да, – я поспешно затушил сигарету и пошел навстречу.
Я не хотел, чтобы он подходил близко. Тинико и без этого нахваталась впечатлений.
Папа, как и всегда, уладил неловкость момента. Заговорил ей зубы и убедил, что со мной все будет в порядке. Даже дежурно пригласил на чай. Конечно, она отказалась. Люди кожей чувствовали подвох в таких приглашениях. Вот и она, убаюканная паутиной пояснений, подсознательно стремилась избавиться от нас поскорее, вернуться в спящий поселок и обо всем забыть. В общем, этого и добивались. Тинико сказала, что пойдет сразу к машине, а мы направились к дому.
Я шел рядом с папой, осмысляя свой последний зов. Не сказать, что знакомство с удельницей оказалась впечатляющим, но с мамой посоветоваться стоило. Как это у нее было?
Я обернулся, хотел убедиться, что Тинико ушла, но она стояла. Во тьме я видел, как она побелела, как остекленели от ужаса ее красивые глаза. Она смотрела на папу. Он позабыл уже, что за ним наблюдают. Папа никогда не обращал внимания на такие мелочи. Тело его совсем потеряло привычные людям очертания. Он рассказывал мне что-то, плавно жестикулируя. Одежда его сменилась листьями, а оленьи рога цеплялись за тонкие ветки. Я посмотрел ей в глаза и одними губами сказал:
– Уезжайте.
Не думал, что услышит, просто мне было нужно это сказать. Но как бы там ни было, я больше ее не видел. Как говорили в поселке, вернулась к родителям. Но я надеялся, что это не так.
Право выбора
Уже шестой месяц возле эльфийской столицы стояли два войска. Нет, не подумайте, это не было осадой – принцесса Лирийа выбирала жениха.
Прекрасная рыжеволосая наследница древнего рода: во всем хороша, всеми желанна. Ее пытливый ум соорудил самые невероятные испытания для претендентов. Людские лорды выбыли сразу, маги еще какое-то время сражались. Но всем было ясно, что никто, кроме безупречного эльфа, не завоюет сердце принцессы.
Однако возникла проблема. Безупречных среди женихов оказалось двое. И какие бы испытания ни придумывали жрецы, мудрецы, принцесса и даже приблудившиеся шарлатаны, два эльфа не уступали друг другу ни в чем. Вот и стояли войска у подножья города в ожидании вести, какой из генералов добьется руки красавицы. А красавица тем временем совсем зачахла, истощенная думами, кому повыгодней отдаться.
– Быть может, мы отойдем от традиции, и вы просто выберете того, кто вам больше нравится? – предложил генерал Фаэльнар и отбросил назад свои сверкающие серебром волосы.
– Но вы мне оба нравитесь, – пожала плечами Лирийа и горько вздохнула.
– Тогда нужно придумать еще одно испытание, – отстраненно сказал генерал Даларин и продолжил играть на арфе.
– Советники именно этим и заняты. Только, к сожалению, все ваши качества и навыки мы уже испытали.
– На самом деле не все, – ухмыльнулся Фаэльнар и налил себе вина.
– Даже не думай об этом говорить в присутствии принцессы, – шикнул на него Даларин.
– Погодите. Вы о чем это? – оживилась принцесса.
– Да, в общем, ни о чем, – пошел на попятную Фаэльнар. – Просто солдатские грубости. Даларин прав. Не стоит об этом при вас говорить. Это оскорбительно.
– Если это поможет решить нашу проблему, то с оскорбительностью я как-нибудь смирюсь.
– Хорошо, – печально сказал Даларин. – Согласитесь, принцесса, что очень важные наши качества еще не были испытаны.
– Что за глупости! – возмутилась Лирийа. – Мы только этим и занимались последние пять месяцев.
– Тогда ответьте, чем отличается жених от мужа?