Боже! Даже в фильмах поцелуи не выглядят столь феерично. Даже подушечки пальцев покалывало электричеством, словно маленькими иголочками от чувств, переполняющих меня.
— Вау! — с трудом разомкнула глаза, когда ноги коснулись родной планеты.
— Вау, — смеясь парировал Хант и чмокнул меня в кончик носа.
— Что это было?
— Возможно, я ошибаюсь, но люди называют это поцелуем.
— Вау! — выдохнула я снова и прислонилась лбом к слегка колючему подбородку. — Мне пора домой, да?
— Не хочу тебя отпускать, — хриплый голос бисером рассыпался в груди, приятно будоража кровь.
— Но придется.
— Придется.
***
Домой возвращалась на цыпочках через входную дверь. Царапаться вверх на второй этаж — выглядело плохой идеей, потому что зацепиться практически было не за что. Это Хант мог как кузнечик впрыгнуть в окно и выпрыгнуть обратно, а мне с моей сноровкой не оставалось ничего иного, кроме как в беззвучном режиме пробраться в дом через дверь во двор и столь же тихо подняться в комнату.
Скинула ботинки, куртку и довольной лужицей растеклась по постели, улыбаясь как дурочка. На губах до сих пор хранился вкус Ханта, а по телу до сих бегали мурашки, каждый раз, стоило мне подумать о сильных руках, что удерживали меня над землей.
Час или два я пролежала пялясь в потолок, касаясь своих губ и пряча смущенную улыбку в подушке. Раньше я смеялась над влюбленными дурочками, а теперь сама стала одной из них.
ААА! Классно-то как!
Странное чувство, щекочущее затылок, заставило меня подняться и выглянуть в окно. Разум наивно подкидывал идеи о том, что, стоит мне взглянуть на край леса, как я вновь увижу Ханта, который не может уснуть, так же как и я.
Робко отодвинула шторку и пригляделась к тьме. Когда зрение привыкло, и я начала различать силуэты деревьев и кустов, а не просто видеть черную растительность, внутри всё похолодело.
Кто-то смотрел на меня в ответ. И это были не синие глаза, которые я так надеялась увидеть. На меня смотрели золотистые глаза в обрамлении темной шерсти, возможно, черной, хотя с такого расстояния и при таком освещении сложно наверняка распознать цвет.
Ясно было только одно — это не Хант, а тот, кого я не знаю…
Глава 30
— Солнце сегодня просто убийца, — Эшли швырнула рюкзак под дерево рядом со мной и плюхнулась под боком, подложив его под голову как подушку. — На моей макушке можно яичницу жарить.
— Возьми мою кепку, — стянула с головы свою кепку и аккуратно положила Эшли на макушку. — Лучше?
— Жвачкой пахнет, — довольно ухмыльнулась девушка.
— Шампунь. Детский, — легла я рядом.
— Я в курсе.
— Эй! Это мой секрет! — ткнула ее кулаком под ребра.
— Все волки в курсе твоего маленького секрета, — подмигнула она мне, приподняв козырек кепки. — Как ночью с Хантом погуляла?
— И об этом тоже все волки в курсе?
— Не-а, — зевнула подруга. — Только я, Лиам и… Кортни.
— Кортни?
— Ага, — скучающе кивнула Эшли и махнула рукой в сторону, где у дерева, держа в руках телефон, стоял Лиам. — Видишь, как сияет? Сказал, что был вчера на патрулировании, а сам с Кортни гулял, и думает, что я ничего не знаю. А сейчас смсочки ей строчит. Хоть бы барьер на мысли поставил, идиот. А то мне такое слышать приходится…
— Ты слышишь все его мысли?
— Мы близнецы и волки, а это такой коктейль, при котором наши мысли друг от друга не защищены не в обличии волков, ни в обличии людей. Вот так я и страдаю всю жизнь, вздохнула девушка. — Тебе приходилось когда-нибудь в возрасте семи лет слушать монолог брата в своей голове о цвете и консистенции соплей, что он достает из своего носа?
— Н-нет… к счастью, — поморщилась я.
— А мне приходилось. Черные времена были.
— Зеленые тогда уж, — не удержалась я.
Повисла пауза, после которой мы рассмеялись в голос, немного напугав Лиама, который даже соизволил оторваться от телефона, чтобы взглянуть на нас.
— А теперь эта Кортни, — фыркнула Эшли, закатив глаза.
— Почему она тебе не нравится? Мне она показалась нормальной, хоть и немного стервозной.
— Долго объяснять, — дернула подруга плечом.
— Так мы никуда и не торопимся, — многозначительно указала на полянку вокруг нас, по которой хаотично были разбросаны другие студенты, не спешащие покидать территорию колледжа.
— Ладно, — тяжелый вздох. — Но это только между нами, потому что если об этом узнает Лиам, то мне хана.
— Хорошо. Я, оказывается, умею хранить секреты.
— Что большая редкость для девушек, кстати, — Эшли перевернулась на живот и уперлась в землю локтями. Сорвала цветок и задумчиво прокрутила его между пальцами. — Ты, наверное, уже в курсе про брата Ханта?
— Итана? Да.
— Мы с детства дружили. Ну, как дружили? В основном грызлись. Лиам с ним общался гораздо лучше, чем я. Мы постоянно цеплялись друг к другу, я ревновала Лиама, потому что мне внимания уделялось меньше. Мелкая была, в общем.
— А потом?
— А потом… — лёгкая улыбка мелькнула в уголках ее губ. — Однажды на одной из вечеринок Лиам напился в хлам. Причем, ему хватило буквально пары стаканов. Итан принес его поздно вечером, но ошибся с направлением и залез вместе с ним в окно моей комнаты…
— Всё-таки, лазить по окнам — это у вас что-то обыденное, — усмехнулась я.
— Ну, да, — поддержала меня Эшли. — Так удобнее и здорово экономит время. Так вот, — продолжила она. — Итан ввалился в мою комнаты с Лиамом, который даже голову держать не мог. Это было в прошлом году. Я уже спала. Часа два ночи было, вроде. И тут эти два туловища. Причем, одно из них прям тело. Я, естественно, оказалась не очень рада таким гостям, но сдавать братишку родителям не хотелось. Поэтому мы уложили Лиама на мою постель и получилось так, что взаимные подколы между мной и Итаном впервые переросли в нормальный разговор.
— И вы стали встречаться? — засияла я.
— Не сразу. Мы всё еще недолюбливали друг друга, но как-то вечером Итан пробрался в мою комнату и украл меня для свидания. Я была не в восторге, потому что… Ну, потому что это же Итан. Фу, сама понимаешь. Мне полагалось ворчать на него и показывать средние пальцы, а тут он с предложением прогуляться, — мечтательная улыбка озарила красивое лицо. — Мы стали встречаться, но тайно. Очень тайно. Даже мне иногда казалось, что я себе придумала парня, который живет на крыше и иногда ночами врывается в мое окно, пока все спят.
— Почему тайно? Из-за какого-нибудь закона стаи?
— Нет, — покачала она головой и эпично закатила глаза. — Из-за закона пацанской дружбы. Лиам был против того, чтобы его лучший друг встречался с его сестрой.
— Типа, не по-пацански? — выгнула я бровь.
— Ага. Я тоже не поняла, в чем тут проблема, но у парней по этому поводу какие-то свои загоны.
— И закончилось всё тем, что Итан стал волком?
— Не совсем, — нахмурилась Эшли. — Всё закончилось или только началось с того, что стерва, вернее — Кортни, за несколько месяцев отрастила ноги от ушей и стала играть, то моим братом, то Итаном. Она развлекалась, крутила хвостом перед ними, а эти придурки млели как щенки.
— Может, Итан просто играл, чтобы твой брат не заподозрил ничего?
— Хах! — воскликнула Эшли. — Итан мне то же самое говорил. Но ревность — такая штука… Знаешь, как капля черной краски в стакане молока. Уж если она попала в стакан, то и всё молоко теперь кажется подозрительным для употребления. Вот так и у нас получилось… А в ночь перед тем, как он решился перекинуться, мы окончательно поссорились. Я снова видела его рядом с Кортни и Лиамом, а он уверял, что они просто гуляли. А потом Итан позвал меня поддержать его и помочь с перевоплощением, но я отказалась, сказав, что лучше умру в муках человеком, чем когда-нибудь коснусь его носа своим.
Непонимающе уставилась на нее.
— У нас, у волков, коснуться носом носа — очень интимная штука, которую положено делать только истинным или просто влюбленным, — пояснила Эшли.