— Черт! — выплюнула я несдержанно, понимая, что нам предстоит найти иголку в стоге сена. — Ты ее не чувствуешь? У вас же есть какая-то телепатическая связь или что-то типа того…
— Я зову, но она не отзывается, — Лиам нервно вышагивал из стороны в сторону. — Она поставила барьер.
— Черт! — выругалась я снова. — Тогда пошли в лес.
— Нельзя. Тебе нельзя, — уточнил друг. — Пока Мэйсон гуляет на свободе, тебе лучше вообще не выходить из дома. И за то, что ты вышла мне Хант, сто процентов, надерет зад.
— С ним я как-нибудь сама разберусь, — осекла я его, едва сдерживая желание выругаться еще раз. — По-моему, сейчас для нас обоих гораздо важнее Эшли. Ведь так?
Лиам нерешительно дернул плечами, взъерошил волосы на затылке и, наконец, ответил:
— Так.
Вой. Нет — крик раздался из леса недалеко от нас.
— Это Эшли! — всполошился Лиам и побежал туда, откуда доносился протяжный крик. — Эш!
Побежала следом за ним, ни на секунду не усомнившись в собственном решении.
Еще один вскрик, но уже более тихий долетел до слуха, холодя сознание.
Лиам побежал быстрее. Не стала отставать и я, полностью доверившись его инстинктам.
Именно инстинктам, потому что буквально на бегу Лиам менял обличие, становясь волком за считанные секунды. Его одежда клочьями летела в стороны, практически путаясь у меня в ногах.
Деревья становились всё реже, свет луны всё более настойчивее пробивался через кроны и освещал путь, оберегая меня от свернутой шеи, если я запнусь хоть об один из корней, выступающих из земли.
Еще один крик. Совсем слабый и очень близко.
Лес оборвался так быстро, словно кто-то перелистнул страницу. Я выбежала на небольшую, освещенную светом луны полянку, где почти в самом ее центре на земле лежала Эшли, корчась от боли.
Девушка тихо стонала, скребла ногтями сырую почву и прижимала ноги к груди в момент, когда ее сознание захлестывало новой волной боли.
Лиам уже был рядом с ней и поддевал носом её руки, словно пытаясь помочь ей встать.
Не сбавляя скорости, подбежала к близнецам и рухнула на колени рядом с подругой.
— Эшли, — проговорила я тихо, убирая пряди волос с ее лица. Оно было в потеках крови, словно девушка сама себе оцарапала лицо. — Эшли, я здесь. Слушай мой голос.
Я старалась казаться спокойной, делала всё возможное, чтобы голос не дрожал, в то время как всё внутри меня клокотало от паники и страха. Я бы и сама с радостью свернулась калачиком и спряталась от всего этого мира, но когда ты видишь, как на твоих глазах практически умирает близкий тебе человек, все личные страхи растворяются как дым на ветру.
— Лиам и я рядом с тобой, — продолжала я наговаривать, укладывая голову Эшли к себе на колени. — Я держу тебя, Эш. Ты слышишь меня?
— Больно, — всхлипнула она едва слышно. — Я больше не могу его держать.
Худое тельце пробивало крупной дрожью. Острые ногти впились в руку, которой я сжимала ее горячие пальцы. Она вся была горячей, словно пламя. По узкому лбу скатывались капли пота, что блестели в свете луны. Взгляд темных глаз не задерживался на одном предмете, метаясь из стороны в стороны как сумасшедший.
В одно мгновение они перестала дышать. Тело застыло, взгляд остекленел, остановившись на звездном небе.
Протяжный вой, смешанный с приглушенным рыком, вырвался из её груди.
— Больно, — всхлипнула она вновь и уткнулась мне в живот.
— Отпусти его, — начала я покачивать с ней на руках. — Не держи. Ты делаешь только хуже вам обоим.
Не знаю почему, но какое-то чувство внутри шептало мне о том, что я всё делаю правильно. Я словно слышала всю ту борьбу, что происходит внутри Эшли и понимала, что волку становится всё теснее каждую секунду и ему ровно так же больно как и ей самой.
— Эшли, отпусти, — повторяла я снова и снова. — Мы тебе поможем. Мы рядом. Просто поверь в то, что всё будет хорошо. Слышишь меня? Просто поверь.
Лиам ходил кругами рядом с нами. Его волк был напряжен не меньше, чем все мы. Он переживал, боялся, но не понимал и не знал, чем может быть полезен именно сейчас.
— Лиам! — взревела девушка в моих руках и волк, не мешкая, припал рядом с ней, положив массивную голову ей на грудь.
Мою руку вновь пронзило острой болью от того, с какой силой Эшли впила в нее ногти. Второй рукой она сжимала шерсть брата на загривке ни чуть не слабее.
Раздался первый хруст костей, который показался мне по-настоящему оглушительным. Эшли взвыла так, что сердце заныло в груди, потому что ничего, кроме того, чтобы держать ее за руку и шептать что-то несвязное, я не могла.
— Ну, надо же! — раздался рядом притворно восхищенный голос. — Ущербная, наконец-то, созрела.
Лиам в одно мгновение вскочил на лапы и занял оборонительную позу, заслоняя нас собой.
Немного наклонила голову к плечу и выглянула из-за волка, чтобы убедиться в том, что слух меня не подвел.
И оказалась права.
На одной с нами поляне находился Мэйсон. Абсолютно голый и абсолютно без комплексов.
Фу, срамота! Хоть бы листочком каким прикрылся, что ли.
Мысленно сплюнула и опустила взгляд на подругу, которая притаилась, не переставая дрожать от боли. Она тоже слышала и чувствовала исходящую от нашего общего знакомого опасность, но была настолько парализована болью, что не могла даже повернуться в его сторону, продолжая, не мигая, смотреть на луну, возвышающуюся над лесом.
— Там Мэйсон, — заговорила я с ней, пытаясь отвлечь от хруста косточек. — И он совсем голый.
Эшли ощутимо тряхнула плечами, словно сбрасывая морок и слабо моргнула.
— Сядь мне на лицо, если он подойдет, — произнесла она едва слышно. — Я не хочу это видеть.
— Хорошо, — улыбка вышла кривой, но тот факт, что Эшли пыталась шутить, невзирая на то, что ей ужасно больно, уже был хорошим знаком.
Свободной рукой похлопала себя по карманам, надеясь найти телефон и позвонить Ханту, но ничего не обнаружила. Либо он выпал, пока я бежала, либо я вовсе его не взяла.
Вздрогнула и затаило дыхание, когда Эшли с силой сжала руку, которую я уже почти не чувствовала. Взвыв от нового приступа боли, девушка изогнулась в неестественной позе и выпустила мою руку, чтобы впиться пальцами в землю. В ее теле, словно разом протрещали десятки костей. А для меня стало настоящим чудом, что она не потеряла в этот момент сознание.
— Ай, какая жалость, — устроил Мэйсон спектакль. — Бедняжке так больно.
Лиам предупреждающе зарычал. И, судя по всему, Мэйсон его прекрасно понимал:
— Я тоже волнуюсь, — притворно обеспокоено сообщил он. — Мы же одна стая, да, Лиам?
Снова странный низкий рык близнеца, очередной вскрик Эшли рядом со мной и Мэйсон не придумал ничего лучше, кроме как громко рассмеяться.
— Как бы ей сейчас пригодилось хранительница, — вещал он, утирая притворные от смеха слёзы. — Как это грустно и печально, когда не с кем разделить боль. Да, Лиам? Помнишь, как вы все бросили меня в мой первый раз?
Лиам снова издал один короткий, но весьма увесистый рык.
— Нет! — крикнул Мэйсон так, что оглушительное эхо разнеслось по всему лесу и, отразившись от деревьев, вернулось к нам, ударив по барабанным перепонкам. — Вы пришли, когда уже всё закончилось! Когда я дожирал землю вместе с камнями, скуля от боли! Когда вы мне нахрен уже были не нужны. Я пережил это наедине с собой и никто не пришел мне помочь!
Эшли взвыла в новом приступе боли и свернулась, подтянув колени к груди.
— Тише-тише, — шептала я ей, убирая волосы от лица, чтобы она могла свободно дышать. — Я с тобой, Эшли.
— Как бы ей сейчас пригодилась хранительница, — продолжал зубоскалить Мэйсон, почти напевая каждое слово. — А то ведь так и помереть может, не выдержав боли. А хранительница бы так ей помогла, взяв часть на себя.
Резко вскинула голову и уставилась на нудиста во все глаза. Взгляд тут же переметнулся на Лиама, который коротко на меня взглянул глазами, в которых читалась мольба и просьба.
Словно прочитав его мысли, поняла, что он вновь напоминает мне о своей теоритической теории.