Евгению возросло.
Как-то раз, он в ожидании сигнала на взлет, Жека сидел в кабине своего
«Лавочкина». Настроение, медленно, но уверенно, приближалось к
упадническому. И причина этому вовсе не амурные дела, хотя конечно, и они
тоже. Все дело в том, что в нем иссякал боевой запал - ведь Евгений ни как не
собирался пройти всю войну до победного конца. Да это и было невозможно,
прежде всего, потому, что к январю не станет его покровителя и защитника -
командира их части Сергея Ивановича Подорожного. Ему на смену придет майор
Ольховский Николай Иванович, и он сразу заинтересуется странным летчиком.
Как и особист, в принципе хороший мужик, продолжит, пока сдерживаемую
работу…
Обрывая ход мыслей Евгения, раздался гул моторов - кто-то приближался к
аэродрому. Он повернул голову в ту сторону - к аэродрому, на бреющем подлетел
«Пе-2». По манере полета, было видно, что ведет его, опытный и бывалый летчик.
Но что случилось? Ведь линия фронта находится недалеко, за ним легко могли
увязаться «худые», а «Пешка» летела без сопровождения. Но вот пилот,
мастерски посадил машину у опушки леса, из замаскированного КП вышел
85
Подорожный и быстро зашагал к бомбардировщику. И вскоре вместе с пилотом, они уже шли на КП, о чем-то оживленно говоря.
Оказалось, прилетел сам командир 1-го бомбардировочного авиакорпуса -
генерал И. С. Полбин, о мастерстве и отваге которого, все были наслышаны. Он
шел рядом с Подорожным, и зорко посматривал по сторонам. А чуть погодя,
подбежал связной и передал, что всем командирам эскадрилий приказано срочно
явиться на КП. Жеку понятно туда не звали, он и так знал - зачем генерал
пожаловал - познакомиться и договориться о совместной боевой деятельности.
Они все вместе уже били врага. Но теперь Полбин решил обсудить, как еще
лучше наладить четкое взаимодействие.
- Понеслась - протянул Жека - опять никакого тебе патрулирования. И я как
сбоку припеку. Пора выбивать себе отдельные задания…
И действительно, вскоре состоялся вылет. А дальше, начиная с момента
прилета генерала, полк только то и делал, что вылетал на сопровождение.
Правда скучно не было никому - пилоты «Пешек», летали в самую гущу сражения,
и прикрывая их, приходилось часто схватываться с истребителями врага.
Фашистам наносился серьезный урон, и уже бодро звучал в наушниках голоса
экипажей бомбардировщиков:
- «Маленькие, будьте внимательны! Еще заход делаем».
Рядовая работа для бомбардировщиков и прикрывающих их истребителей
продолжалась - такие у них будни. Завтрак - вылет, а то и два, обед - вылет, и
только после ужина можно немного забыть о тяжелом распорядке. Это приносило
облегчение и немного радости - шанс пообщаться с соседками. Но всему
наступает конец - сегодня Жека прощался с Катей…
Что дальше? Можно ли на что-то надеяться? О ее дальнейшей судьбе
узнать было не у кого. Был телефон, но не существовало интернета, была память, но о девушке он никогда, и ничего не знал. Сегодня был вообще прощальный
вечер - завтра его полк, перелетал. Он получил задание прикрывать наземные
войска, и перелетал ближе к линии фронта на Харьковское направление.
Слова ничего не скажут, как ты их не выстраивай. Жека был влюблен как
мальчишка, и как не старался себя сдерживать - ничего не получалось. От
всегдашнего задора и веселости Екатерины не осталось и следа, она словно
чувствовала - они больше не встретятся. И потому прочь усталость и
переживания - одна лишь ночь у нас с тобой, как это банально, не звучит. И они
дарили себя друг другу. Шептали насыщенные чувствами слова, вглядывались в
лица, стараясь запомнить каждую черточку, и наслаждаясь ласками до рассвета…
Глава восьмая
Закаленные в огне…
***
Ночь закончилась слишком быстро, и вот и оно - раннее, августовское утро.
Прощальные объятия, долгий поцелуй, и бегом в расположение, а после и к
самолету. Подготовка, быстрый завтрак, и на взлет. Прощальный круг над
аэродромом, и перелет к селу Большетроицкое. А сразу после перелета, на
аэродроме - митинг - впереди Украина, за освобождение которой, сейчас
сражаются войска Степного фронта.
Покинув кабины самолетов, и собравшись вместе, летчики принялись
осматриваться.
- Спать-то где будем? - Поинтересовался Матвей.
- В лесу, под кустком - пошутил Семен - под звездами.
86
- Ночлег нам отвели вон там, в деревне неподалеку от аэродрома - Ответил
комэск. - Так что идем знакомиться.
Двинулись туда. Жека все еще на автопилоте, делал все скорее
механически, и его никто не трогал. В дома, стучаться не пришлось - женщины,
ребятишки, старики встретили их со слезами радости на лицах. К комполка
подошел старик с изможденным лицом, и, обняв командира, молча, показал на
развалины и пепелище. Затем дедуля, с поклоном обращаясь ко всем военным,
сказал:
- Благодарствуем вам сынки! Наконец-то дождались мы вас…. Сколько
наших людей тут полегло.… А фашистов еще больше! Хотелось им на нашей
земле похозяйничать, да только могилу себе нашли. Линия фронта вот тут была:
ходите осторожнее, сынки, не подорвитесь. Мин много фашисты наставили.
- Спасибо, дедусь - дружно отвечали летчики. – Есть ходить осторожнее!
Жека ощутил внезапную ноющую тоску в груди, какой-то внутренний надрыв
и понял - эта война, теперь его до мозга костей. А народ его народ, его предки. И
он будет биться за них. Видимо в этом его призвание. Такое впечатление, что его
самолет - это призрак мщения, а он его пилот. Однополчане отправились
взглянуть на то место, где еще накануне проходила вражеская линия обороны
Харькова, и Евгений пошел с ними. Как оказалось, дедуля не зря предупредил -
поле было заминировано. Жека впервые увидел страшную картину недавних
боев. Развалины, воронки от бомб, трупы фашистских солдат.
- Старик прав: много их тут полегло - услышал Жека голоса ребят. - Но не
достаточно, чтобы драпать начали…
- Ладно, посмотрели - идем устраиваться на ночь.
Двинулись обратно, на поверку деревня оказалась уцелевшей только на
четверть, и те дома, что еще стояли прочно, не могли вместить весь полк. И на
ночлег в тот теплый вечер, пришлось располагаться, прямо на улице. Разлеглись
на сене, и долго еще разговаривали о здешних жителях, о том, сколько пришлось
им перенести лишений и тягот.
Жека большей частью помалкивал, больше раздумывал. И говорил в
основном на отвлеченные темы, или обтекаемыми фразами - чем меньше о нем
знают, тем лучше. Скрытничать теперь придется постоянно, и прыгать через
головы командиров, политруков, полковых штурманов, и всех прочих чинов,
стоящих перед комполка. Или молчать себе в тряпочку, и ждать, когда о нем
вспомнят, в хорошем смысле этого слова...
И вспомнили, но не так, как хотелось бы. И было у Евгения подозрение, что
не обошлось тут без некоторых штабных…Его вызвали в штаб, а когда он прибыл
и доложил, там собрался уже целый консилиум.
- Проходите, товарищ старший лейтенант - проговорил комполка, давая