Архивариус посмотрел на Жоржа.
– Поздравляю Бомон, вы мертвы!
На протяжении всей беседы архивариус, в силу того, что был значительно старше, обращался к посетителю на «ты». Но в последней фразе он перешел на «вы». Что ни говори, смерть требует уважительного отношения, тем более в преклонном возрасте.
– А ты, оказывается герой: участвовал в битве у Маженто и Сольферино! – поздравил старик. – Жалко, что погиб. Это очень усложнит прохождение документов. Начальство не любит воскресших героев. От них путаница в делах и сплошные траты.
– Я ни на что не претендую, – заявил Жорж.
– Можно, конечно, попробовать, – с сомнением проговорил старый бюрократ. – Корсиканцы должны помогать друг другу. Вот только начальник у меня пикардиец.
Бомон выложил на стол несколько империалов, завернутые в носовой платок. Все, что смог ему выделить в долг Фабиан Бартоли.
Старик взглянул, на подношение, хмыкнул… и убрал платочек в карман.
– Не густо, но попробую сделать все, что смогу.
Бог любит троицу. Через три недели на почту мастера Бартоли поступил толстый запечатанный конверт, со всеми необходимыми документами на имя Жоржа Бомона, сержанта в отставке.
Как бонус к письму шла памятная серебряная медаль за итальянскую компанию и подлинный диплом, выписанный еще в октябре 1859 года.
Военное министерство.
Архивы Французской Империи.
Памятная медаль за итальянскую компанию.
Члены административного совета 13-го полка конных артиллеристов подтверждают, что Бомон Жорж, сержант, командир орудия, принимал участие в итальянской компании и получил медаль, утвержденную императорским декретом от 11 августа 1859 года.
Зарегистрировано в Военном министерстве под № 121121, Дуэ, 8 октября 1859 года.
Полковник Фресио.
Для разрешения и регистрации в Большой канцелярии Имперского ордена Почетного легиона № 89481.
Диплом являлся подлинником 1859 года. И был тем ценен. Придавая фактом своего существования правдоподобность остальным документам, выписанным нынешним 1869 годом, с пометкой «копия».
Бомон подумал… и отказался от медали и от диплома к ней:
– Я не помню. Если мне подтвердят, что я именно тот Бомон, что служил в 13-м полку полковника Фресио, тогда я вновь обращусь к вам.
– Чудак человек, – покачал головой, служащий архива. – У тебя есть все документы, что ты есть ты.
– Но я не помню себя, – упрямо повторил Жорж.
И тем не менее, общими усилиями воскрешение Жоржа-Йоргена состоялось.
Вива Корсика! Да здравствуют корсиканцы!
Глава 4. Вундерваффе для Наполеона
Франция, Париж, осень 1867 г.
На стрельбище Жоржу поручили самую легкую работу: установку мишеней. Во время стрельб приходилось бегать по специальному рву, выложенному камнем и Поднимать на древках новые и новые мишени, взамен превращенных в решето стрелками. Работа эта не требовала особых навыков. По мнению старшего рабочей команды полигона, как раз именно то, что нужно для новичка. А выносливость и немалая физическая сила, делала Жоржа идеальным кандидатом на должность. Команды на открытие и прекращение огня подавались свистком. Точно так же давались команды на установку и смену мишеней.
В дни, когда не было стрельб, Бомон занимался изготовлением и ремонтом мишеней. Те из них, что были разбиты в щепы, складировали в один из сараев, а затем отправляли на отопление помещений полигона. Следить за этим так же входило в обязанности новичка.
Так продолжался месяц, пока Бомон не попал на глаза подполковнику де Шеварди.
Шеварди был на полигоне весьма примечательной личностью. Всегда одетый в щегольской мундир императорских конных егерей, с орденом Почетного Легиона на груди, тросточкой в руке и деревяшкой вместо левой ноги.
– Кто такой? – поинтересовался подполковник у сопровождавшего его бригадира рабочих.
При этом, чтоб взглянуть в лицо Жоржа ему пришлось задирать голову. Жорж был выше его на добрых две головы. С лишком.
– Жорж Бомон. Обслуживает мишени. Отставной сержант-артиллерист. Участвовал в битвах под Маджентой и Сольферино.
– Сражался у Сольферино? Это так?
– Говорят, что сражался, – вступил в разговор Бомон.
– Говорят? А сам что, в тенёчке стоял?
– У Сольферино он получил тяжелое ранение, потерял память, – пояснил бригадир. – Он так долго валялся у монахов, что его даже успели вычеркнуть из списка полка.