У подъезда одного из домов стоял Шеварди в парадной форме подполковника гвардейских конных егерей и орденом Почетного легиона на груди.
– Доброе утро, мой друг! Вы прибыли очень вовремя! – воскликнул офицер, увидев Бомона. – Ожидайте меня здесь!
После чего офицер, прихрамывая и опираясь на тросточку, скрылся в подьезде.
Некоторое время он вернулся в сопровождении господина весьма преклонных лет. Совершенно седой старик с белой бородой, в черном домашнем пиджаке с темным шейным галстуком и светлых брюках, был никем иным как генералом де Ла Хитте[47]. Бомон видел его несколько раз на полигоне. И хотя сейчас Хитте был не в генеральском мундире, Жорж легко его узнал.
– …и как видите, господин виконт, – офицер продолжил разговор, начатый еще в доме, – все повозки в исправном состоянии и в том же количестве, в котором они отправились в испытательный пробег.
– Подполковник, я не понимаю: чего вы от меня хотите? Я уже не возглавляю артиллерийский комитет. Я ничем не могу вам помочь.
– О! Все, что мне нужно: записка в две строчки для генерала Форджо[48] с вашей оценкой испытательного пробега.
– Но почему в воскресенье?
– Война не знает выходных.
– Нас с вами, подполковник, это не касается. Сейчас наша с вами служба – просто вид почетной отставки. Вроде и при деле, но ни к чему серьезному уже хода нет.
– Я вновь на действительной службе!
– О! – удивился генерал, не находя подходящих слов.
– Я вновь в действующей армии, и потому тороплюсь завершить все порученные мне дела.
– Это похвально, но все равно не объясняет, почему вы побеспокоили меня в воскресенье. Артиллерийский комитет все равно не начнет работать раньше воскресенья.
– Генерал Форджо получил назначение в 1-й корпус маршала Мак-Магона и отправляется в Страсбург. А назначения нового куратора испытаний придется несколько дней. У меня на это нет времени.
– Ну, хорошо, – сдался старый генерал. – Пойдемте в дом, я напишу вам записку.
На улице подполковник появился через несколько минут, с довольным видом помахивая в воздухе листком бумаги.
– Пойдемте, Бомон, – позвал Шеварди. – Моя коляска стоит за углом. Я так и знал, что вы своим обозом перегородите всю улицу.
– Зачем такая спешка? Нам бы хотя бы умыться и привести в себя в порядок после дороги.
– Ни в коем случае! Сейчас мы едем генералу Форджо. Он должен видеть, что вы прямо с марша. Чем больше на вас пыли и грязи, тем лучше. Лишь бы повозки были в исправности. У меня есть для него записка генерала виконта де Ла Хитте, которого Форджо безмерно уважает. Кроме того, буду давить на то, что нельзя покидать занимаемый пост, не сдав дела как положено. А он как раз и отвечал в артиллерийском комитете за проведение наших испытаний. Кроме того, он, как и я из Иксов. Это тоже в копилку. Так что уж подпись Фарджо под актом испытаний мы получим. А затем и за других членов комиссии примемся.
– Но почему нельзя всё это сделать завтра, когда они все соберутся в министерстве?
– Когда эти бараны собираются в стадо, их упрямство не может перебороть даже император. Поэтому мы будем их отлавливать поодиночке. В их выходной день, который они хотели бы посвятить собственным делам.
Бомон тяжело вздохнул. После долгого и тяжёлого пути, который они проделали в рекордные сроки, не зная отдыха, хотелось помыться, нормально поесть и лечь спать. Но теперь предстояло таскаться целый день по всему Парижу.
– Кстати, Бомон, поздравляю! Вы опять на военной службе!
– Что?!
Удивление Жоржа было столь сильным, что сквозь непроницаемую маску невозмутимости, смогли пробиться едва заметные признаки эмоций.
– Мы отправляемся на войну! – воодушевленно проговорил Шеварди, радуясь за себя и за подчиненного.
– Какая военная служба?! Какая война?! Причем тут я?! Шеварди, объяснитесь! – весьма эмоционально отреагировал Бомон.
Он только что завершил длительный повозко-пробег Париж-Драккар-Париж, на последнем этапе которого гнал, не жалея ни себя, ни людей и внимательно относясь только к нуждам лошадок. Он безумно устал, хотел спать, нормально поесть, выкупаться, в конце концов! А вместо этого ему предлагают бог весть зачем колесить по Парижу, да еще сообщают, что он оказывается уже солдат и идет на войну.
47
Виконт Жан Эрнест де ла Хитте (Jean Ernest Ducos de La Hitte), французский генерал, президент артиллерийского комитета 1848 г., министр иностранных дел (1849–1851), создатель дульнозарядных нарезных орудий системы Хитте, принятых на вооружение французской армии (1858).
48
Виконт Жан Эрнест де ла Хитте (Jean Ernest Ducos de La Hitte), французский генерал, президент артиллерийского комитета 1848 г., министр иностранных дел (1849–1851), создатель дульнозарядных нарезных орудий системы Хитте, принятых на вооружение французской армии (1858).