Ожидание отправки затянулось до августа. Поговаривали, что из-за перезагруженности железных дорог, вывоз запасов в действующую армию сильно затруднен. Не хватает ни вагонов, ни паровозов. А чтобы отправиться в Мец своим ходом требуются лошади для обоза. Которых тоже не было, как и свободных вагонов.
А тока личный состав батальона подымал пыль на плацу, осваивал ружейные приемы и время от времени поротно отправлялся на стрельбище.
Третьего августа в лагерь поступили газеты с сообщениями о первых победах французского оружия:
«Наша армия перешла в наступление, пересекла границу и вторглась на территорию Пруссии. Несмотря на хорошо укрепленные позиции врага, нескольких наших батальонов оказалось достаточно, чтобы овладеть высотами, доминирующими над Саарбрюккеном».
В других газетах уточнялись подробности. Корпус Фроссара разгромил противника, потеряв всего 11 человек. Саарбрюккен сожжен дотла. Захвачены орудия, брошенные бежавшим врагом. И так далее, и тому подобное.
Уже после войны Дюпон узнал, что в «сражении» под Саарбрюккеном с немецкой стороны участвовало всего три роты и две батареи легких орудий, а не три дивизии, как писалось в газетах.
Известия подняли боевой дух в Шалоне на небывалую высоту. Все хотели поскорей оказаться на передовой, пока Германия не успела капитулировать.
Сперва в лагерь под Шалоном пришли какие-то невнятные вести из Эльзаса. Сообщалось что на французско-баварской границе произошло сражение. В ходе боя имея 8-кратное превосходство в пехоте и 12-кратное в артиллерии тевтоны потеснили французов, которые сражались как львы. Противник потерял более полутора тысяч человек. Абель Дуэ погиб смертью героя, которому воинские почести оказал наследник престола Германии, кронпринц Фридрих, командовавший в этом сражении германцами.
Многократное превосходства врага объясняло поражение, и в лагере его восприняли как свидетельство французской доблести. Битва, которая произошла где-то далеко, в Эльзасе, была в Шалоне воспринята как пограничное столкновение.
Потом пришли сообщения еще о двух сражениях[53]. И хотя статьи и заметки были полны превозношения французского боевого духа, заканчивались публикации одинаково, сообщение об отступлении французских войск.
Однако шок вызвали даже не известия о проигранных битвах. Увы, такое случалось в истории. А то что впервые немецкие войска вторглись на французскую землю. Это было невозможно! В это не хотелось верить! Испокон веков, со времен Карла Великого, французы переправлялись через Рейн, чтобы нанести поражение очередному германскому войску, получаю новые земли, богатства и славу! Но никогда тевтоны не вторгались в прекрасную Францию. В 1814 году пруссаки, австрийцы и остальные саксонцы шли на Париж под защитой русских. А теперь пруссаки сами атаковали французов на французской земле и одерживали победы! В это было также трудно поверить, как если бы сообщили в воскрешение Робеспьера, который стал бы призывать к восстановлению монархии Бурбонов.
По лагерю ходили самые противоречивые слухи, просачивающиеся из штабов и обрастающие по пути самыми невероятными измышлениями. Основные версии были три. Учебные батальоны направят в Мец на пополнение Рейнской армии. Всех распределят по гарнизонам крепостей, о которые разобьётся немецкое наступление, всех отправят на усиление парижских фортов. Последний слух был самый популярный. И как позже выяснилось, самый верный.
А вот 1-й и 2-й учебные батальоны били отправлены в Мец, вместе с частью полков 6-го корпуса и корпусной артиллерией.
Станции были забиты вагонами с провизией, обмундированием, боеприпасами и тысячами других вещей, необходимых для обеспечения боевой работы армии. А потому эшелоны с пополнением ползли со скоростью черепахи. Хотя железнодорожники утверждали, что ситуация на дорогах не может сравниться с тем, что творилось еще неделю назад.
Не доезжая километров пятьдесят до Меца, батальону, пришлось выгружаться из поезда. Говорили, что дорога впереди перерезана немецкими конными разъездами. Прусские драгуны разбирают рельсы и нарушают телеграфную связь. А сами германские армии переправились через Мозель, обошли Мец с юга и двигаются на запад, отрезая Рейнскую армию от Парижа.
Так это или нет, но подполковник Бомуар, имея приказ доставить пополнение в Мец, собирался его выполнить. Проедут ли солдаты оставшийся путь в вагонах или пройдут пешком, его не волновало. Точно так же, как опасность столкнуться с прусской кавалерией. Приказ есть приказ, это подполковник усвоил еще со времен битвы на Альме, когда он был зеленым лейтенантом в дивизии Боске.