Взрывы, взрывы, взрывы…
Германские батареи расстреливали французские артиллерийские позиции.
После каждого залпа французы несли потери в людях и орудиях. А ответить не могли. Бошу предусмотрительно установили свои пушки едва ли не на пределе их действия. Это уменьшало точность попаданий, увеличивало расход боеприпасов, но позволяли сберегать орудия и жизни расчетов. Против двух с половиной максимум трех тысяч метров, на которые стреляли орудия Хитте, пушки Круппа отправляли свои снаряды на три с половиной метров. Кроме того они обладали большей скорострельностью. Прусские ударные взрыватели показали себя лучше французских. А главное, лучше была выучка артиллеристов. А потому после пристрелки, большинство снарядов, не смотря на дальность, ложились в пределах батарей. Время от времени попадая в зарядные ящики. И тогда над позицией раздавался оглушительный грохот, и летели во все стороны осколки, щепки и комья земли, уничтожая все вокруг.
– Надо отводить батареи, – сказал генерал Бертран, командующий артиллерией 6-го корпуса.
Маршал Канробер лишь кивнул в ответ, мрачно осматривая позиции. Выдвигать вперед батареи не имело никакого смысла. Сил для атаки у него не было. Но если отвести артиллерию, пруссаки направят огонь орудий на Сен-Прива, переполненный войсками. Это повлечет чудовищные потери. Но, похоже, выхода нет.
– Отводить надо не только артиллерию!
Канробер с удивлением посмотрел на генерала Вильё, не ожидая услышать от него подобное.
– Вы предлагаете отступить? – бесцеремонно вклинился молодой человек, одетый с элегантной небрежностью светского щеголя.
– Лично вам я предлагаю заткнуться! – тут же отреагировал де Вильё, отличавшийся взрывным характером.
Молодчик лишь вчера приехал из Парижа, имея какие-то рекомендации от военного министра и от Председателя Законодательного корпуса к маршалу Базену. А Базен отфутболил его к Канроберу, подозревая в парижском хлыще соглядатая императрицы Евгении. Вот и пусть посмотрит, как военное министерство снабжает и комплектует войска. Шеской корпус, с его половинным составом и нехваткой всего и вся, подходил на эту роль более всего.
А Вильё было наплевать, на связи и знакомства какого-то гражданского, сующего нос куда не следует, будь тот хоть министр, хоть премьер-министр. Вообще, генерал недолюбливал депутатов и чиновников, постоянно урезавших оборонный бюджет и при этом предъявлявших к военным все большие и большие требования.
– Вот смотрите, – продолжил Вильё, демонстративно игнорируя нахала, не стоящего его внимания. – Фронт перед Сен-Прива, составляет всего два километра. Для корпуса, я говорю о прусских гвардейцах, стоящих в сен-Мари. Так вот для корпуса такая полоса наступления недостаточна. Если только они не пойдут сомкнутыми колоннами.
– Они пойдут, – заметил Канробер. – Именно плотными рядами. Как того требует их устав 1847-го дара. К слову, написанный и подписанный самим королем Вильгельмом.
– Тем для них хуже. В любом случае, одновременно по фронту не смогут наступать более десяти батальонов.
– Они могут обойти нас с фланга, со стороны Ронкура. Именно в ту сторону мы наблюдаем движение саксонского корпуса.
– Это удлинит фронт на километр, полтора. Это еще пять… пусть семь батальонов.
– Хорошо, согласен, – кивнул маршал, приглашая генерала продолжить мысль.
– Значит, нам достаточно держать в Сен-Прива силы, достаточные для парирования угрозы. Всего несколько батальонов. А остальные части, занимающие сейчас Сен-Прива держать в резерве, в некотором отдалении. Этим мы снизим потери от артиллерийского обстрела. Сейчас мои солдаты сидят на головах друг друга, заняв все дама, все сараи и даже чердаки. Представляя собой отличную мишень для снарядов. А стрелковый ровик, который мы успели выкопать, не самое надежное укрытие.
Вильё бросил на слушающего разговор гражданского убийственный взгляд. Будто тот лично нес ответственность за то, что в корпус не поступил шанцевый инструмент и отсутствовали саперы.
– А в случае необходимости я всегда смогу усилить оборонные позиции, – озвучил генерал последний довод в пользу своего предложения.
Канробер задумался. Совет был хорош. Но решение принимать ему, и нести ответ тоже ему.
– Хорошо, – наконец произнес он. – Отдайте распоряжение.
Вильё откровенно обрадовался и, ободренный согласием маршала, внес еще одно предложение: