Корпус потерял сегодня около четырех тысяч под Сен-Мари. А там оборону держали всего два батальона при поддержке митральез. И захват Сен-Прива вряд ли обойдется меньшей ценой.
Но приказ отдан, и как орудия дадут последний залп его придется выполнять.
– Господин генерал! Саксонцы развернули дивизии для атаки Сен-Прива и Ронкура.
Это было неожиданно!
Кронпринц Альберт Саксонский был опытный солдат и талантливый полководец, что доказал в 1866 году командуя саксонской армией в войне против Пруссии. Тогда, при Садовой, Альберт заставил себя уважать. И сегодня, когда саксонский корпус все обходил, и обходил противника, и никак не мог его обойти, генерал воспринял как подтверждение того, что кронпринц, как и сам Будрицкий, считает любые потери в нынешней битве излишними.
И вдруг такой поворот!
Но вскоре появился ординарец от саксонского командующего и объяснил ситуацию. В лесу между Сен-Мари и Монтуа саксонские войска встретили неожиданные трудности в виде постоянных обстрелов. Это походило на тактику австрийских граничар, любителей устраивать засады. Но когда в лес были направлены усиленные отряды, их встретили митральезы. На дороге между Обуэ и Омекуром 48-я пехотная бригада и 1-й уланский полк имени Франца-Иосифа Австрийского попали в минную засаду и понесли потери. Французы применили какие-то новые мины, которые нельзя разминировать. Крестьяне в Омекуре сообщили, что в Монтуа есть небольшой французский пехотный заслон и не менее батареи митральез. (В этом месте сообщения Будрицкий подумал: это похоже на то, что они встретили у Сен-Мари.) Крестьяне также сообщили, что они сами слышали, будто в Мананкуре стоит какой-то крупный французский отряд, численность которого они не знают, так как сами не видели. Но, по крайней мере, никак не меньше двух или трех полков при артиллерии. Отправленные на разведку конные дозоры были уничтожены противником. Так же как передовой эскадрон Саксонского гвардейского конного полка. В этих условиях продолжать наступление на Монтуа Альберт Саксонский посчитал излишним. Выставив против Монтуа заслон, он разворачивает корпус для атаки Ронкура, а затем Сен-Прива и просит доблестных прусских гвардейцев поддержать его атаку.
Будрицкий вздохнул. Товарищи то они товарищи по оружию. Но прусских гвардейцев Аьберт жалел явно меньше, чем собственных солдат.
Однако, так или иначе, идти в атаку придется.
– Передайте генералам фон Кесселю и фон Кнаппштадту чтобы начинали атаку, – распорядился Будрицкий.
– Экономим патроны, подпускаем поближе! – кричал сержант Дюпон. – Вы слишком щедро палили в начале боя! Стреляйте, когда только будете уверены в том, что сможете попасть!
Главное превосходство винтовок Шасспо, которым гордились французы, дальность и скорострельность, по мере уменьшения боеприпасов уже не казались Гаспару таким уж достоинством. А еще его раздражала необходимость менять резиновые прокладки в затворе.
Неожиданно для Гаспара кладбище Сен-Прива превратилось в один из ключевых пунктов обороны. Местность вокруг напоминала лунный пейзаж, как его описывал месье Жюль Верн в одном из своих романов. Безжизненная пустыня, на которой то там, то здесь изрыгают пламя вулканы. Все здания вокруг были превращены в щебень, не закрывая больше горизонт и давая возможность вести огонь в любом направлении. А вот строения вокруг погоста более или менее уцелели. Хотя теперь снаряды падали и среди могил, но потери у лейтенанта Гренье были терпимыми. (Теперь в роте Гренье! Во как!) Не сравнить с теми, что несли другие роты полка. И это казалось подлинным чудом.
А где чудо, там и паломники. На кладбище поодиночке и небольшими группами потянулись солдаты из других подразделений. Те, чьи роты погибли под снарядами, а их командиры погибли. Сюда, как в более безопасное место относили раненых. Тех, кого не было надежды спасти, и тех, чьи ранения были с солдатской точки зрения не слишком тяжелыми. Тех, кто нуждался в помощи врача, отправляли в церковь Святого Георгия, в двухстах метрах к юго-востоку. Германские орудия в начале обстрела сбили колокольню, на которой находился наблюдательный пункт, да разрушили крышу храма, после чего оставили церковь в покое. Все-таки они тоже христиане, хоть и боши. Впрочем, христиане они или нет, Дюпону это не помешает стрелять в них, когда пруссаки подойдут поближе. Ну а потом помолится за упокой их душ. Хотя для солдата нанесения смерти или вреда врагу не грех.