– Наагасах, почему они так на меня смотрят? – плаксиво протянул Ссадаши, прижимаясь всем телом к Риалашу и трепетно обвивая его талию руками.
– Дядя, не висните на мне, – недовольно проворчал Риалаш, пытавшись расцепить обхватившие его руки, и раздражённо посмотрел на группу придворных мужчин, которые возбуждённо перешёптывались между собой, бросая на ярко одетого наагалея насмешливые и презрительные взгляды. Чёрные глаза с красным зрачком мгновенно внушили зубоскалам должное почтение, и, побледнев, они поспешили скрыться из коридора.
– Ссадаши, мать твою! – поморщившись, прошипел Миссэ, отдирая наагалея от наследника за воротник.
Ссадаши покорно отцепился и, поджав хвост, печально воззрился на широкоплечего нага. Красноватые глаза подозрительно заблестели, и Миссэ, досадливо выдохнув, поставил возмутителя нравственных устоев на пол. Наагалей мгновенно передумал печалиться и, кокетливо оправив яркое одеяние, нежно промурлыкал:
– Господин Миссэ, как вы всё-таки грубы.
Стоящая у дверей стража мужественно нахмурила брови, старательно удерживая каменное выражение лиц. Их потуги уязвили Миссэ больше, чем кривляния Ссадаши.
– Вот поэтому они так и смотрят, – спокойно заметил Доаш. – Сам же нарываешься и нас в это втягиваешь. По дворцу уже разнёсся слух, что наагасах благосклонен к тебе… км… в некотором роде.
– Да как они посмели?! – возмущённо прощебетал наагалей.
– Пусть болтают, что хотят, – равнодушно заявил Риалаш. – Через неделю всё равно уезжаем. Но, дядя, – жуткие глаза упреждающе прищурились, – при встрече с императором я бы попросил вас быть более сдержанным. Он уже стар и его сердце может не выдержать ваших шуточек.
– Фи, господин, как вы могли так обо мне подумать? – Ссадаши кокетливо обмахнулся хвостиком и обиженно искривил губки.
– Дядя, – грозно повторил Риалаш и подозрительно прищурил свои жуткие глаза, – в последнее время вы какой-то излишне возбуждённый. Я очень надеюсь, что приём пройдёт спокойно, а если что-то и случится, то без вашего участия.
– Не переживайте, наагасах, – Ссадаши неожиданно перестал играть трепетную деву, и стража на входе от неожиданности вздрогнула и заозиралась, выискивая обладателя хриплого мужского голоса. – Я буду обворожителен и, – по губам скользнула хищная улыбка, – мил.
В этом-то Риалаш не сомневался. Развернувшись, он решительно пополз к дверям, которые медленно и торжественно распахнулись перед ним, открывая взгляду шумный и многолюдный зал.
– Я так и знал, что он что-то выкинет! – Доаш вытер слезящиеся глаза и хохотнул. Приём закончился почти час назад, но он до сих пор никак не мог перестать смеяться. – Плюхнуться на колени наследнику давриданского престола и потребовать любви… Да принц едва не покинул этот мир раньше своего престарелого отца. Теперь все придворные шепчутся, что коварный наг пытался соблазнить их целомудренного принца, которого, кстати, лично я на днях видел в местном борделе.
– Но был спасён ревнивым любовником наагалея, – мрачно добавил Миссэ, который и стащил беспутного Ссадаши с помертвевшего принца и выволок его за дверь. Титул «ревнивого любовника» его почему-то не порадовал.
Братья стояли у кабинета императора, где проходила беседа его величества с наагасахом, вспоминая – Доаш с удовольствием, а Миссэ с досадой – предшествующий этому приём.
– А я предупреждал, что принц не понравился Ссадаши, ещё в прошлый наш визит, и советовал не брать поганку в поездку, – заметил Доаш. – И я же был прав. Они уже в первый день сцепились! Как же, его высочество посмел не высказать должного почтения «трепетной наагатинской деве», да ещё и рискнул обзываться, – наг ехидно хмыкнул, припомнив чудную самоубийственную фразу наследника давриданского престола. – «Белобрысый червь с неопределёнными постельными настроениями»! А? Как звучит-то! Мести следовало ожидать. Вспомни, как воодушевился после этого Ссадаши. Мне порой кажется, что он специально нарывается, чтобы потом иметь право отомстить.
– А может, и мне ему отомстить? За мои нынешние неопределённые постельные настроения? – ядовито прошипел Миссэ. – Сам же нарывается, просто умоляет, чтобы ему устроили неприятности!