Ссадаши с сомнением на неё посмотрел, но девушке почудилось, что в его взгляде больше наигранности, чем сомнения. Мужчина словно старательно подводил её к чему-то.
– Наагасах рассказывал вам, что болел в детстве?
– Да, он упоминал об этом, – уверенно кивнула Лаодония.
– Наагасах родился очень слабым. В его жилах пробудилось сразу три сильные крови, и они начали друг друга подавлять и убивать его. Наагасах не только наг и оборотень, у него очень сильная кровь наагашехов. Кто такие наагашехи, вам известно?
Лаодония осторожно кивнула.
– Когда наагасах был маленьким, нашли способ подавить и запечатать его наагашехскую кровь. Но вчера, когда вы потеряли сознание и поранились, все инстинкты Шаша взвились и печать не смогла удержать его третью сущность, отчего ему несколько поплохело.
– О, боги! – Лаодония в ужасе прижала ладони ко рту.
– Он всё ещё очень зол и ему никак не удаётся взять себя в руки, – наагалей скорбно вздохнул. – Наагашейд и наагашейдиса очень опечалены.
– Это всё из-за меня, да? – расстроилась девушка.
– Нельзя так сказать. Шаш влюблён, вполне нормально, что он всеми силами хотел защитить вас. Просто его инстинкты вышли из-под контроля, у нагов такое случается. Это наш дар и проклятье. Тут скорее виноват я.
– Наагашейд сильно на вас сердился? – сочувственно спросила Лаодония.
– Очень, – не стал скрывать наагалей, – но он не успел меня догнать. Жизни Шаша ничего не угрожает, но он пока не может вернуться к прежнему облику и чувствует себя несколько неважно.
– Неужели нельзя ничего сделать? – расстроенно протянула девушка.
– Увы, – печально вздохнул Ссадаши. – Он взвинчен и зол из-за переживаний за вашу безопасность. Слаб из-за проявления крови наагашехов и из-за этого же слишком чувствителен, оборот в двуногую ипостась для болезненнее обычного.
– А разве нагам больно, когда они… – принцесса не договорила, но руками красноречиво обрисовала хвост, а потом развела руки в разные стороны.
– О, нет, нагам не больно! Но наги семьи Ширрадошарр потомки наагашехов, а те вообще не могли принимать двуногий облик, поэтому телесное изменение для них довольно неприятно.
Какой ужас! И наагасах каждый день проходил через боль, чтобы навещать её? Чувство вины захлестнуло Лаодонию.
– Но неужели никак нельзя смягчить его состояние? – взмолилась она.
– Госпожа, боюсь, нам остаётся только ждать. Если бы вы были более близки, то я мог бы попросить вас побыть недолго рядом с ним. Ваше присутствии подействовало бы на него успокаивающе…
– Я согласна, – чуть слышно, чтобы не долетело до слуха няни, прошептала Лаодония.
– Но как можно? – не очень искренне возмутился наагалей, тоже тихо. – Вы даже не помолвлены, по давриданским обычаям это верх неприличия. Никто не сможет составить вам компанию, Шаша будет злить чужое присутствие. Кроме того, у него хвост.
Лаодония ощутила, как липкий страх ползёт вдоль позвоночника.
– И он не может его убрать.
Девушка сглотнула и крепко переплела пальцы между собой.
– А если… если… – она вновь сглотнула. – Если прийти ночью, когда там будет темно и я… я… не увижу?
Наагалей помолчал, смотря на неё хитрым красным глазом. Лаодония была уверена, что он поможет. Наверняка он ради этого и пришёл.
– Всё же это весьма опасно, – продолжал играть сомнение Ссадаши.
– Вы же знаете о потайных ходах? – прямо спросила девушка.
– Хм-м-м… Хотя что-то есть в вашей задумке…
В её? Лаодония удивлённо приподняла брови.
– Ход в ваши покои заделали, – наагалей тонко улыбнулся. – Но в покоях советника Аркшаша есть небольшая лазейка. Ночью он будет занят некоторое время. Если вы изволите нанести ему визит, я встречу вас и провожу к наагасаху. Но уверены, что сможете справиться со своим страхом?
Лаодония отрицательно мотнула головой.
– Нет. Но я очень хочу его увидеть.
– Лучше не видеть, – воспротивился наагалей. – Я занавешу окна, чтобы вы могли бороться со своим страхом. Пусть вас не пугает поведение Шаша, вам он никогда вреда не причинит.