– Почему у вас родинки опять на одном месте?!
Решительно шмыгнув, Лаодония перевела прищуренный взгляд на встревожившегося Ашшидаша, из-за ночной шутки которого она и начала бояться змей, и покрепче сжала палку.
– Оборачивайся, – потребовала она.
– Зачем? – брат поспешил спрятаться за спиной Аркшаша.
– Буду сражаться со своими страхами, – сестра хищно улыбнулась и поднял палку в замах.
– Стой-стой-стой, Лаа! – Аркшаш поспешил выступить миротворцем. – Пусть он тебе и старший брат, но по разуму ты куда старше. Он же ещё ребёнок!
– А я тоже ребёнок! – вскрикнула Лаодония. – Сейчас я тот самый шестилетний ребёнок, который хочет оставить свой страх. Что мне ещё делать? Что?
Она вновь заплакала, и Аркшаш почувствовал, как мучительно тянет сердце.
– Так, – развернувшись, он тяжело посмотрел на Ашшидаша и Ссейшеса, – вы как-то хотели поиграть в догонялки? Вот ваш шанс.
***
Принцесса не хотела больше с ним общаться.
Шаш с тоской понял, что его, казалось бы, правильное решение и попытка поговорить, объяснить, что их могло ждать, обернулось для него громадным поражением. Лаодония больше не выходила гулять в сад, для Шашеолошу её никогда не было в покоях. Причём её, похоже, там действительно не было. Шаш несколько раз проникал к ней в спальню, но девушки там не нашёл. Он бы подумал, что она уехала, но её запах витал по коридорам, нянечка Мьерида составляла компанию императрице во время завтрака, а советник Аркшаш имел с ним весьма неприятную беседу, которая сводилась к тому, чтобы Шаш больше даже не думал обижать его сестру и вёл себя с ней как можно обходительнее. Вряд ли бы советник взял на себя труд тратить слова, если бы Лаодонии не было во дворце.
Но, увы, Шаш поймать её не мог.
Это означало только одно: Лаодония пряталась в башне Кривого Мизинца, которая до сих пор оставалась для Шаша неразгаданной загадкой. Он даже рискнул попробовать проникнуть туда через подземелья, как уже делал однажды, но не смог выбраться из коридора.
Взвинченный и взбешённый, Шаш сунулся сам к советнику, но тот лишь показательно удивлённо округлил глаза и соврал, что ничего не знает. Конечно же знает! Шаш не постеснялся обратиться с просьбой и к императрице, но та только тонко улыбнулась и заявила, что запретила себе лезть в любовные дела дочери.
Прошла неделя, совет глав Давридании закончился, отгремел роскошный бал, на котором Лаодония тоже не появилась, хоть Шаш отчаянно ждал и надеялся. И вот наступил день отъезда наагатинского посольства. Сам Шаш уезжать из столицы не собирался, но задерживаться во дворце не мог: вряд ли советник Аркшаш захочет терпеть и дальше присутствие наагатинского соглядатая под боком.
Император церемонно прощался с отцом, пока Шаш мрачно осматривал дворцовые окна в надежде, что хотя бы сейчас в них мелькнёт обиженное личико принцессы. Потому он не сразу обратил внимание на шум немного в стороне, ближе к дворцовым стенам. Обернулся, уже когда вокруг поднялся удивлённый гомон, и застыл в изумлении.
Среди кустов в простом светлом платье стояла взбешённая Лаодония. Её злой взгляд был направлен прямо на него. Казалось, она вот-вот бросится к нему, но… Осмотревшись и глотнув, она оставалась на месте, явно неспособная пересилить страх. Ужасно бледная, дрожащая, испуганная и раздражённая. Боги, как Шашу захотелось прижать этого капризного котёнка к груди, спрятать и успокоить. Восемь дней он её не видел, восемь дней! Ужасное и тяжёлое время.
– Вы… подлец, – наконец выдохнула она ему. – Собрались уезжать?
Император и советник Аркшаш уставились на неё в ужасе. Это ведь были неприватные проводы. При прощании с наагашейдом присутствовали другие советники, придворные и даже кое-кто из гостей. Наагашейд же воззрился на девушку с предвкушающей улыбкой, явно ожидая сцену.
– Моя дорогая… – начал было Шаш, но в этот момент Лаодония стиснула кулачки, зажмурилась и бросилась к нему мимо застывших нагов.
Ошеломлённо охнув, Шаш только и смог поймать её в объятия.
– Ненавижу! – принцесса очень удачно пихнула его коленом в паховые пластины.
Не больно, но весьма отвлекающе. Шаш покачнулся, заваливаясь спиной прямо на паланкин. В последний момент Ссадаши успел галантно приподнять полог, и наагасах вместе со своей ношей завалился внутрь.