– Свежо!
И пополз обратно в дом под озадаченными взглядами охраны.
Едва рассвет занялся над горизонтом, у дверей дома наагашейда появились двое нагов с хвостами нетипичной для здешних мест дикой расцветки. У одного из них из-под шапки на грудь опускалась длинная коса цвета еловой хвои.
Солнце успело показать себя только до половины, когда дверь дома, где расположилась семья наагашейда, распахнулась и наружу выполз мрачный повелитель. Владыка даже не потрудился запахнуть небрежно наброшенную на плечи шубу. Казалось, он надел-то её, чтобы не смущать окружающих отсутствием тёплой одежды. Перекинувшись парой слов со стоящими у порога нагами, повелитель быстро пополз в сторону длинного и высокого, в два яруса, здания, а наги с яркими хвостами поспешили скрыться в доме.
Зайзишарские наагариши даже не успели прилечь после ночных забот, как приполз запыхавшийся охранник и сообщил, что наагашейд уже ждёт их в зале собраний.
– И чего ему не спится?! – непочтительно шипел себе под нос Зэйшер, стремительно собираясь.
– Что-то произошло? – обеспокоенно спросила его супруга, наагаришея Азиша.
Наагариш мрачно посмотрел на неё и смягчился. Его жена, закутанная в меховую накидку, выглядела очень трогательно. Длинные белые волосы спутаны со сна, из-под накидки выглядывала пола длинной ночной рубашки. Светло-зелёный, изумрудного оттенка хвост с нежнейшей чешуёй зябко свивался в кольца.
– Всё хорошо, иди внутрь, не мёрзни, – попросил наг. – Наагашейду не терпится начать собрание.
– Какое собрание?! – дверь в сени распахнулась, и на пороге появилась совсем юная нагиня, глаза которой возмущённо сверкали. – Ты обещал, что мы поедем на Зерую и соберём какарлиши для меня!
Зэйшер почувствовал раздражение, но ответить постарался помягче. Его старшая дочь отличалась взрывным темпераментом и терпеть не могла, когда что-то шло не по её плану. Наагариш порой допускал, что излишне её баловал, но разве мог он быть строгим со своей девочкой?
– Иллаза, я не обещал, что мы поедем сегодня, – напомнил отец разгневанной девушке. – Я же сказал, что как только гости покинут нас, мы с тобой отправимся за какарлишами. Я не могу уползти куда-то, пока они здесь. Я же глава этих земель.
– Но это очень долго! – Иллаза капризно хлопнула хвостиком по полу. – Если сам не можешь, то отпусти меня с кем-то другим. Например, с Тузашем.
Зэйшер помрачнел и плотно сжал губы.
– Никаких Тузашев! – процедил он сквозь зубы. – Я сказал, что после отъезда гостей, значит после отъезда гостей!
– Обманщик! – обвинительно бросила дочь и метнулась в дом, с грохотом захлопнув за собой дверь.
Азиша ласково погладила напрягшегося супруга по плечу, пытаясь успокоить его.
– Не слушай её, – попросила она. – У Иллазы сейчас сложный возраст, не принимай близко к сердцу. Я поговорю с ней и скажу, что она неправа.
Зэйшер тяжело вздохнул и, взяв руку жены, прижался к её маленькой ладони горячими губами. Та нежно погладила его по щеке, и раздражение действительно отступило.
На улице уже было светло. Солнце всё ещё поднималось, но ночная тьма отступила и белый свет заливал мир. Снег искристо серебрился, в воздухе витала лёгкая взвесь из инея. Зэйшер вдохнул крепкий морозный воздух и постарался позабыть неприятную утреннюю сцену.
Зиишиир просыпался. Поселение так же, как и его наагариш, не успело даже толком задремать, и утро казалось оживлённее, чем обычно. До слуха Зэйшера доносились звон бубенцов, хлопанье дверей, взволнованный лай и громкие приветственные голоса.
– Слышал? Наагашейд ночью прибыл.
– Да ещё б не слышал! У меня племянник службу несёт в охране. Говорит, наагариш Зэйшер едва в обморок не грохнулся, когда увидел живот повелительницы.
Зэйшер нахмурился и вытянул шею, пытаясь рассмотреть сплетников, но те стояли за сугробом, и он смог увидеть только кончик льдисто-серого хвоста. Чей же это племянник такой языкастый?
– Ракшан!
Наагариш был вынужден отвлечься от сплетников и обернуться. Мимо, осыпав его хлопьями снега, пронеслась чёрная кошка.
– Ну куда ты несёшься?! – устало кричал ей вслед наагариш Делилонис. Советник наагашейда никуда не торопился и выглядел раздражённым. Видимо, его тоже не радовало, что наагашейд затеял собрание в такую рань. – Вот глупое животное! И послали тебя боги на мою голову!