В Ясенево его ждало сообщение об успехе Вани Бурмистрова. В чужом пиру похмелье. Ящик благополучно перекочевал на русский контейнеровоз, как раз сегодня он снимался на Питер. Однако рукописи и машинописные копии в донесении не значились.
«А не приложил ли к ним руку Сладковский? — размышлял Судских. Тихий и по-бормановски скрытный, Сладковский делал свое дело неприметно, а результатами его работы мог гордиться разведчик экстра-класса. — Придется Ванечке вновь прокатиться к братцу кролику Трифу, пока контейнер едет в Находку. Есть резон…»
— Представляешь, — сказал Бурмистров жене, — мы срочно возвращаемся в Люксембург.
— Ой, Ванятка, дважды молния в холм не бьет, — округлила глаза Дарья.
— К тому же связник забрал все деньги.
— Двести пятьдесят тысяч? — ужаснулась она. — А шубы?
— Какие, к черту, шубы? — разозлился Иван. — До шуб ли тут?
— Нет, извините, — заартачилась Дарья. — Я не дура-патриотка, за просто так не работаю.
— Чего ты разблажилась? — утрясал назревающую перепалку Иван. — Будет тебе гонорар, Судских мне лично обещал. Давай попробуем? Попытка не пытка…
На этот раз никто не заказывал для них машин и номеров в престижном отеле. Сами взяли напрокат скромненькую «вольвочку» и поехали в Люксембург в далеко не лучшем настроении. Подходящее объяснение для Трифа занимало обоих всю дорогу, но ехали молча.
— Я так рад новой встрече с вами! — обрадовал их радушием прежний официант. — Вы убедились, что лучшего места для отдыха нет? — тараторил он, стараясь расшевелить невеселую Дарью. — Коттедж ждет вас, а соседа уже нет.
— Нет? — в один голос сказали оба.
— Уехал среди ночи скоропостижно. Рассыльный принес ему молоко, думал, он спит, а обедать он не пришел… Желаете перекусить с дороги?
— Сначала мы отдохнем, — ответила Дарья. — Мы не прощаемся.
— Что будем делать? — спросил Иван Дарью по пути в коттедж. — В такую лужу сели. Но «жучки» надо осмотреть.
— Какие «жучки», Ванька? Мы никому уже не нужны.
Упрямый Бурмистров тем не менее обследовал все углы.
В подвале коттеджа картина неуловимо изменилась, постояв, припоминая, что именно насторожило его, Иван понял-таки: громадный шкаф для припасов сдвинут в сторону. Что ему до чужих вещей? — была первая мысль, но дотошность, к которой приучала служба, заставила докопаться до причин. В нижнем отделе ничего интересного, пусто. Для верности Иван постучал по задней фанерной стенке шкафа. Она двигалась! Достав перочинный нож, Иван поддел фанеру, и она легко поддалась.
— Мать честная! — заглянул за стенку шкафа Иван. Там оказалась пустота. Сбегав наверх за фонариком, Иван ничего не ответил на недоумение жены.
За шкафом подвал продолжился, он перекрывал нишу в человеческий рост. На полу перед Иваном стояли два раскрытых ящика, по размерам в точности такие, как переправленный в Санкт-Петербург, даже боковая рейка набита по диагонали. Ивана это не обрадовало, даже насторожило.
Ящики были пусты, упаковочная бумага скомкана, многое говорило о поспешности, с какой опустошали ящики. Вне сомнений, за время их отсутствия отсюда забрали содержимое ящиков. Не торопясь Иван обследовал ящики, вынул упаковочную бумагу, потряс ее. Выпал лист писчей бумаги величиной с лист записной книжки.
«Товарищ Сомов! — читал Иван беглые строчки выцветших чернил. — Хозяин недоволен: если решено убрать Штейнберка, нет смысла противиться. Вам будет хуже». Неразборчивая подпись, а по верху листа шапка: «Комитет партийного контроля при ЦК ВКП(б)».
С листком бумаги в руках Иван поднялся в столовую. Шел медленно, будто постарел.
— И знаешь, что хранилось внизу? — спросил он у Дарьи.
— Что было внизу? — недовольно переспросила она.
— Тот самый архив, ради которого мы вернулись.
— Господи! Как он туда попал?
— Хитрый Триф хранил архив в пустующем доме. Что же тут неладного? — пытался разобраться в ситуации Иван, но Дарья раскипятилась:
— Думай не думай, а сидеть здесь нечего. Денег у нас осталось тысяч тридцать франков. А кушать что? А бензин? Ты зачем все деньги передал связнику?
— Он сказал, в Бельгии даст другой связник, — раздраженно отвечал Иван. — Поехали!
Едва они тронулись, путь им преградил «опель-кадет» агента по недвижимости, и сам он бодро выскочил наружу.
— Вы на прогулку? Очень хорошо, что застал вас. Вам надо уплатить ренту за новое проживание.
— Мы уезжаем совсем, — холодно ответила Дарья.
— Сожалею, но тогда надо уплатить обе ренты, — вежливо и настойчиво настаивал агент. — Двенадцать тысяч франков.