«Мое присутствие здесь крайне неуместно», осознал он, решив отсидеться час-другой подальше от части. Идти, впрочем, некуда. Решение правильное, хотя неинтересное.
— Стой, приятель!
Он попал в луч света фонарика и прикрылся рукой.
— Подойди…
Пришлось подняться к трассе, к двум омоновцам.
Влип…
— Документы!
Решил косить под выпившего бомжа. Даст Бог, еще тычков получит, да тем и закончится…
— Дак… Дома паспорт, вышел, значит, за бутылочкой, а ларек горит.
— Под утро за бутылочкой? не поверили ему. — А ну-ка пошли, беспечный такой…
Его подвели к «воронку» и без новых расспросов велели полезать внутрь. Спасибо, не наградили тумаками. Легендарный генерал выглядел совсем жалко.
Кто-то копошился в углу «воронка», не подавая голоса, и Судских молчал. Минут через пять в «воронок» втолкнули другого несчастного. Пока через открытую дверь проникал свет, Судских разглядел мощный синяк под левым глазом несчастного.
— Гады и есть гады, — без возмущения сказал новенький и сел рядом с Судских.
Человек, каких много. Тихий, незаметный и бесправный. Таких величают в дни президентских выборов и забывают днем спустя, на них отыгрываются за все просчеты лидеров, на таких земля держится.
— Слышь, вышел «маленькую» прикупить, дай, чухаю, мозги просветлю от задроченной жизни, а тут пламя, стрельба, ну я стою, наблюдаю. Нормально горит, стреляют нормально, баркаши, беспредельшики. милиция подъехала, нормальный ход. Я забеспокоился тогда: это ж до другого сюда, выходит, топать пару километров. Душа просит, пошел. Вот ведь не повезло и тут, затеяли разборку, когда душа просит. Тут меня ребята в гиеновой одежде и захватили. ОМОН не ОМОН, до хрена их развелось, каждый, говорят, третий в стране милиция либо омоновец. Во дожили! Мне еще и штампик на физию поставили. Сильно украсили? показал он на свой синяк.
Судских беззлобно рассмеялся.
— Красиво, да? — засмеялся и напарник по несчастью. — А тебя, братеня, за что?
— Я потому и смеюсь, — веселился Судских. — Как и ты среди ночи за «маленькой» пошел!
— Нормально! — просиял напарник. — Хорошо сидим. Мне про тебя и сказали: там, значит, один такой уже имеется. Мы с тобой одной крови… Анекдот про таксу знаешь?
— Не слышал.
Расскажу. Бездомный кобель видит, хозяйка собачку вывела погулять, он познакомиться решил. «Ты кто?» «Я такса, — отвечает она, — и у нас «мерседес» есть. А вы?о — «А я так себе, поссать вышел». Такие, братан, дела… Все мы так себе. Я вон дружка из Воркуты встретил, мы с ним раньше вместе за Полярным кругом горбатили, а теперь он на Горбачом мосту каской стучит. Мозгов нет, каска не нужна, пояснил он. — Я ему как человеку фуфырик принес, давай, говорю, от дурной жизни отдалимся на часок-другой, старое вспомним, как весело при Брежневе жили. Спрятались, выпили, а его свои же статуса забастовщика лишили. И денег на обратный проезд не дали. Я у себя его приютил. И чего, спрашиваю, ты в эту клоунаду полез? Возмущение, говорит, выражал. Я вот и думаю: раньше русские выражали возмущение, так у сатрапов от страха кишки колом стояли. А сейчас? Эти придурки касками стучат, а мимо вороватые стряпчие в правительство идут, посмеиваются. Сиять бы такому штаны и той же каской по жопе, по жопе. А еще лучше ложкой по яйцам, чтобы подобных себе не плодил.
— А здесь из-за чего шум? — спросил Судских.
— У-у, особь статья. Утверждать не буду, но так слышал: у баркашей генерала убили. Будто бы он вышел сигарет купить в ларьке, а беспредельшики наехали на него, завезли подальше и грохнули. Баркаши вызнали и всех подряд беспредельщиков изничтожать стали вместе с ларечным хозяйством. Тут ОМОН подъехал, стал и тех и других разгонять. И получился из всего этого голый понт: беспредельщиков баркаши уже побили, а на баркашей ОМОН прыгать боится, поэтому таких, как мы с гобой, насобирают для отчетности, изобьют до потери пульса и ментам отдадут. Те свою отчетность выполнят, обшмонают нас и отпустят потом.
«Теперь ясно, — понял Судских, во что обошелся хозяину мой «Ролекс». Сдержал слово Буйнов…»
— А ты первый раз попадаешь, в такую разборку?
— Бог миловал, — ответил Судских.
— Ничего, — успокоил собрат по несчастью. — Привыкнешь. Я тебя научу. Сейчас похватают нашего брата до полной вместимости «воронка» и повезут на внушение. Мешки на голову надену! и станут дубинками охаживать. Так ты не дергайся и справедливости не требуй. Как первый раз опояшут по печени, сразу падай. ОМОН благородный, лежачего не бьет. Понял?