Две роты стрелков высадились на левый берег Вахша и быстpo прогнали басмачей. Под прикрытием пехоты совершилась переправа кавалерийского дивизиона.
Коротким ударом красные заняли Джилликуль. Будёновцы вышли на оперативный простор.
Для басмачей появление кавалерии на левом берегу Вахша прозвучало ударом грома. После нескольких стычек части Красной Армии захватили важнейшие переправы на Пяндже-Чубек и Богарак. 17 июля конница вступила в город Куляб.
Так рухнула башня из слоновой кости, построенная Энвербеем. Теперь по всей линии государственной границы появились советские бойцы, и требовались большая ловкость и умение, чтобы посланцы Энвербея могли пробраться в Афганистан. Армия ислама оказалась отрезанной, а сам Энвербей почти окружён.
Красная конница не прекращала своего движения ни на час, несмотря на всё возраставшее сопротивление басмачей. Гриневич не давал басмачам покоя. Удар, направленный через Санг и Турткуль, заставил Энвербея запрятаться в старинном арке Бальджуана. Но, сломив упорное сопротивление, красные бойцы выбили зятя халифа из Бальджуана и отбросили его на высоты близ Ханабада.
Осталась-единственная дорога на восток, в сторону городка Ховалинга.
Но Энвербей мобилизовал все силы, и 27, 28, 29 июля шли ожесточённые бои. Басмачи лавами в полторы тысячи сабель неоднократно бросались на красноармейские части, но неизменно их напор и пыл разбивались о стойкость советских бойцов. В результате трёхдневных упорных боёв, понеся большие потери, Энвербей отступил к Ховалингу и здесь созвал всех главарей на достопамятный совет, окончившийся столь драматично.
Всю ночь в энверовском стане царили паника и неразбериха, вызванные выстрелами ишана. Ворвавшиеся вслед за этим в лагерь мюриды Сеида Музаффара открыли бешеную стрельбу. В кромешной тьме, не разбирая дороги, ломая и сметая палатки, юрты, топча друг друга, мчались ошеломлённые растерянные массы конных и пеших людей. На рассвете появилась вблизи красная конница. Паника стала всеобщей. Ибрагимбек бежал один из первых. Он не любил, когда пули свистят над ухом.
Армия ислама ещё носила своё громкое название. На самом деле она состояла сейчас из деморализованных банд, слабо связанных друг с другом.
В ночь на 4 августа из Бальджуана на Ховалинг двинулись две колонны: правая — по долине реки Кзылсу, в составе 2-го батальона, 2-го эскадрона и взвода артиллерии, и левая — в составе 15-го и 16-го кавалерийских полков через высоты севернее Кзылсу. Днем 4 августа произошла стычка красной конницы с передовыми частями противника. В восьми верстах от города Бальджуан было решено остановить противника. Опасались, что он уклонится от боя. По агентурным сводкам, крупнейшие басмаческие вожаки переполошились. Они чувствовали, что поражение армии ислама грозит им гибелью. Что произошло с Энвербеем и его штабом, никто ничего не знал, но именем зятя халифа действовали его правая рука Давлет Мингбай и турки. Плетьми, палками, расстрелами наместе басмачи беспощадно загонялись под заколебавшееся зелёное знамя пророка. В общей суматохе, неразберихе промелькнула круглая персидская шапка господина персидского купца Мохтадира Гасана-эд-Доуле Сенджаби. Многозначительная фраза его облетела всех воинов ислама: «Английские пушки уже близко, о правоверные». Больше господина купца никто не видел, как никто не видел и английских пушек.
Большие конные массы басмачей тем не менее накапливались в ряде пунктов.
Для решительного удара назначили 16-й кавполк. Конники двинулись в обход сопки, чтобы отрезать путь отступления группе главного энверовского командования.
1-й эскадрон двинулся в лоб на сопку, 2-й эскадрон — с юга, 3-й эскадрон — с северо-запада.
Склон сопки был очень крут, и 1-й эскадрон пришлось спешить. С гребня сопки противник вёл сильный прицельный огонь. Рассыпавшиеся в цепь красные конники были очень малочисленны. Тем не менее эскадрон выполнил свою задачу с честью.
Ночная тьма скрыла от посторонних глаз, что творилось в долине.
Наутро боевая обстановка прояснилась. И прояснилась не в пользу красных частей. Организаторские способности Давлет Мингбая сказались с полной силой. Ему удалось сосредоточить мощный ударный кулак.
Первый эскадрон оторвался от своих, расстрелял почти все патроны, и когда впереди на гребне сопки показались конные массы басмачей, положение сразу же определилось как тяжёлое, если не безвыходное. Среди басмачей гарцевали кавалеристы во френчах.
— Ого, — говорили бойцы, — уж не сам ли Энвер-паша?