— Ты? — воскликнула она.
— Нет, — выпалил Моррисон. — Не я. В смысле, да, это я, но я не Набат, в смысле…
Все его надежды устрашить непрошеных гостей суровым, грозным молчанием испарились. Он снова превратился в заикающегося идиота, каким всегда себя чувствовал в присутствии Анастасии.
— Что ты вообще здесь делаешь? — спросила она.
Моррисон начал было объяснять, но понял, что история получится слишком длинная. Кроме того, он был уверен, что ее история гораздо интересней.
В обмен репликами, отставая от собеседников на пару тактов, вмешался второй серп, спутник Анастасии, — амазониец, судя по цвету мантии:
— Вы что, знакомы?
Но прежде чем они успели ответить, за спиной Моррисона возник Мендоса и похлопал его по плечу.
— Вечно ты путаешься под ногами, Моррисон, — буркнул он, не зная, кто стоит перед входом.
Моррисон сделал шаг в сторону, пропуская курата. Едва завидев Анастасию, Мендоса впал в такое же остолбенение, как и Моррисон за минуту до этого. Хотя глаза курата заметались из стороны в сторону, ему удалось сохранить молчание. Оба спутника Набата застыли по обеим сторонам выхода в своем обычном построении. Потом, пройдя между ними, из пещеры выступил и сам Набат.
Он запнулся, точно так же, как до него Моррисон и Мендоса, и разинул рот — вот уж неподобающее поведение для святого.
— Отлично! — пробормотала серп Анастасия. — Вот теперь я точно знаю, что сошла с ума.
Грейсон догадывался, что Грозовое Облако получает от происходящего безмерное наслаждение. На окрестных деревьях стрекотали камеры, поворачиваясь в разные стороны, чтобы во всех подробностях разглядеть эту нелепую сцену и выражения лиц участников. Неужели трудно было заранее подкинуть Грейсону хоть слабенький намек? Дать понять, что он встретится не просто с давней знакомой, но с человеком, в некотором смысле ответственным за то, какое причудливое направление принял весь жизненный путь Грейсона? Конечно, Облако не могло сказать прямо, но могло хотя бы намекнуть. Впрочем, сделай ему Облако хоть тысячу намеков, Грейсон все равно так бы ни до чего и не додумался.
Он решил не доставлять Облаку удовольствия видом своих изумленно вытаращенных глаз и отвисшей челюсти. Поэтому, когда Анастасия предположила, что сошла с ума, он воскликнул насколько мог невозмутимо:
— Твердыня восстала со дна! Возрадуемся же!
— Твердыня не восстала, — сказала Анастасия. — Всплыла только я.
Грейсон не смог надолго сохранить официальную мину, по лицу его неудержимо расплывалась улыбка.
— Значит, ты действительно жива! Я сомневался, реальны ли эти твои передачи.
— Э-э-э… с ним ты тоже знакома? — пожелал выяснить амазонийский серп.
— По прошлой жизни, — ответила Анастасия.
Тут в компании новоприбывших раздался смех:
— Вот это поворот! Великое воссоединение сомнительных покойников!
Грейсон отвлекся на говорившую. Было в ней нечто, притягивающее внимание. Или в нем.
Мендоса, пытаясь соблюсти хоть какую-то видимость церемониальной торжественности, прочистил горло, напыжился и прогремел лучшим своим театральным голосом:
— Его звучность Набат приветствует вас и дарует вам аудиенцию!
— Личную аудиенцию, — тихо намекнул Грейсон.
— Личную аудиенцию, — прогрохотал Мендоса, но уходить явно не собирался.
— Это значит, — подчеркнул Грейсон, — что я и серп Анастасия будем беседовать с глазу на глаз.
Мендоса повернулся к нему, в глазах его плясала паника.
— Не думаю, что это мудрое решение. Пусть с тобой останется хотя бы Моррисон для защиты.
Но Моррисон немедленно вскинул обе руки, словно сдаваясь:
— Меня в это дело не впутывайте. Я не пойду против серпа Анастасии.
Камеры Грозоблака стрекотнули, и Грейсон мог бы поклясться, что услышал в этом звуке электронный смех.
— Отведите остальных внутрь, — предложил Грейсон, — и дайте им что-нибудь поесть. Наверняка они умирают с голоду. — Он повернулся к тонистам, ставшим свидетелями этого странного, но судьбоносного воссоединения: — Все хорошо, — сказал он им, затем сделал Анастасии приглашающий жест: — Прогуляйтесь со мной.
И они вдвоем вошли в лес.
— «Прогуляйтесь со мной»? — передразнила Анастасия, когда они оказались за пределами слышимости. — Да ладно? С чего это ты вдруг такой напыщенный?
— Это часть моей роли, — ответил Грейсон.
— Значит, признаёшь, что играешь роль!
— Да, я изображаю пророка, но я не негодный — это правда. И Грозовое Облако действительно говорит со мной. — Он лукаво улыбнулся. — Может, это награда за то, что я спас твою жизнь, позволив твоей машине меня стукнуть.